Огонь не может убить дракона
Пишет Чёрный Властелин:
13.07.2012 в 14:32
читать дальшеКогда счет переваливает за четыреста тысяч очков, Джим как будто приходит в себя и спрашивает у Джона:
- Я не слишком?
Джон тоже следит за «Space Invaders» и потому отвечает не сразу:
- Немного.
Они говорят о театральности Джима.
Джиму очень, очень нравится, что он может ничего не объяснять.
Возможно, - он задумывается об этом буквально на секунду, - возможно, Джону стоило бы остаться, скажем, до среды. Суббота действительно наступила слишком быстро.
- Ничего, - вдруг добавляет Джон и смотрит Джиму прямо в лицо. – Сейчас будет еще лучше.
Запах бензина такой сильный, что даже Джон чувствует его, он продирается сквозь переломанные хрящи и кости, сквозь свернувшуюся кровь.
Джим отключает игру, чтобы посмотреть прогноз погоды на следующую среду.
И вдруг замирает, пропуская вдох. «Сегодня в Лондоне первый ясный день с начала февраля» - успевает прочитать Джон, прежде чем Джим переключается на камеру в квартире на Бейкер-Стрит.
- Это довольно унизительно, - вздыхает Джим. – Джонни, ты расслабил меня.
- Шерлок сделал тебя, - Джон говорит это, словно его это совершенно не волнует. Он сидит в спортивном баре и комментирует матч, в котором не играет ни одна из известных ему команд.
На записи Шерлок все так же лежит на диване, время от времени ворочаясь и поджимая пальцы замерзших босых ног.
По куску окна, который показывает камера, по-прежнему размазаны облака и, кажется, идет легкий снег.
- Блядь, - Джим улыбается во весь рот. – Кто-то врезался в трансляцию. Ты заметил это сразу? Еще утром? Как ты заметил это?
- Нет, - Джон находит среди осколков посуды уцелевшую чашку. – Только сейчас. Он действительно может лежать так сутками. Чаю?
Режина наконец появляется в гостиной, ее одежда пропитана бензином. В руках канистра. Она говорит: «тебе не достанется ничего» и обливает из канистры мужа, обои, дочь, ковер, всю свою жизнь. Она поносит Джима самыми грязными ругательствами, какие только может вспомнить, но Джим не обращает на нее внимания.
- Ральф, мне не интересно, - говорит Джим, держа телефон на ладони прямо перед своим ртом. Работает громкая связь. – МНЕ НЕ ИНТЕРЕСНО НИЧЕГО ИЗ ТОГО, что ты думаешь. Мне нужны машины, въехавшие сюда. Да, с самого утра. Нет, они не должны совпадать с теми, что были у Бейкер-стрит.
Слышно, как кто-то по ту сторону телефонной связи листает страницы записей.
В Джоне ни единого проблеска надежды, но он счастлив.
- Нет. Нет. Нет. Что, никаких фургонов? Два? Для гостиницы и магазина? Их нужно проверить. Немедленно. (Тут Джим смотрит на Джона и словно извиняется за сказанную глупость: «конечно, слишком очевидно, но меня так нагнули, Джонни, я просто весь горю»). Нет, меня не интересуют страшные бабы на «Рено». Настолько страшная, что это подозрительно? Скажи мне, я смеюсь? Ты слышишь мой смех, Ральф? Потому что это не стенд-ап, ебать тебя в сраку, Ральф.
Джон слушает, как очередной «Ральф» описывает машины и гадает, в какой из них может быть Шерлок. Джон склоняется к школьному автобусу, вернувшемуся с экскурсии.
Режина держит зажигалку на вытянутой руке, с невероятным терпением ожидая, когда же Джим закончит разговор. Положив трубку, Джим благодарит ее и приставляет пистолет к голове Онорин.
- Если ты не дашь нам уйти, - говорит Джим, – я это сделаю.
- Это всё наше. И это – моя дочь. Ничего из этого тебе не достанется. Я не сяду из-за какой-то проститутки и черножопого. Копайся в трупах без меня, ублюдок. Если сможешь, - расслабленные пальцы Режины отпускают зажигалку.
- Ральф, - зовет Джим. – Давай.
Джон уверен, что сейчас на лбу женщины загорится красная точка, но этого не происходит. Кто-то за окном разряжает в нее обойму полуавтоматического пистолета. Стекло крошится и Джим первым выпрыгивает наружу, задевая остатки рамы. Бензин вспыхивает мгновенно.
Джон бросается следом. Его волосы и ресницы опалены. Он вернулся за Онорин и вытолкнул ее перед собой.
Дом медленно расцветает огнем. Очень медленно.
- Знаешь, - говорит Джим, в его огромных зрачках не отражается ничего. – Я придумал что-то действительно интересное.
- Водохранилище?
- Я не об этом, - тянет Джим. – Я увидел всё это. И кое-что понял. Я думаю, ты должен идти.
Джон не переспрашивает. Он отворачивается, но Джим внезапно удерживает его за рукав.
- Ты помнишь свою одежду? – негромко спрашивает Джим, зарево пожара освещает лицо, оставляя страшные черные тени в провалах глаз, в складках мимических морщин.
- Да.
- В ней умер человек. Когда он приехал сюда, он выглядел конченным. Я сказал ему: ты можешь каждый день долбиться хоть алмазной пылью, я заплачу по всем твоим счетам, когда ты умрешь. Сначала он не понял. А потом я сказал ему, как он должен умереть. Я назвал ему дату его смерти. Через два дня он согласился.
- Тебе опять было скучно, - понимает Джон. – Настолько.
- И знаешь, Джонни, - Джим тянет Джона на себя. – У него было дохуя времени. Он мог тратить деньги на что угодно. Мог купить сестре дом. Мог слетать на Луну. Наверное, это не так уж здорово – знать, когда всё кончится. Я боялся, что он умрет раньше, чем мы договаривались, так он долбился. Никто не продавал ему тяжелых наркотиков. Меня бы это расстроило. Ему не давали покончить собой. Знаешь, Джонни, я хочу сказать тебе: всё закончится. ОН закончится. И потом ты будешь жить с этим. Ты просто не сможешь с этим умереть.
- У тебя будет суббота для Шерлока?
- Я не скажу тебе, когда. Я знаю, как будет… будет просто ГРАНДИОЗНО, Джонни. Я просто не скажу тебе, когда.
- У тебя еще остались патроны? - на грани смертельной усталости спрашивает Джон.
Потрать их, Джим.
Если это успокоит тебя.
Если это даст Шерлоку время и шанс.
- Не-е-ет, - чуть морщится Джим. – Ты заебал меня, Джонни. Я привык к тебе очень быстро. Ты как будто всегда был со мной. Ты понижаешь мое давление, Джонни. Я хочу, чтобы ты остался. Навсегда, Джонни. Поэтому ты должен проваливать, пока я даю тебе такую возможность.
Трещат и рушатся деревянные перекрытия дома. Обратная тяга взрывает пустоты, выжигает кислород в воздушных карманах. Голос Джима среди этого грохочущего ада.
Голос, который прекрасно слышно.
- Иди ко мне, Джонни.
Джим медленно обхватывает затылок Джона обеими ладонями.
- Джонни.
Джон чувствует язык Джима на своих губах. Джон наклоняет голову, чтобы Джиму было удобнее.
И Джим словно распаляется. Его кожа теплеет. Пальцы становятся горячими. Будто Джон что-то должен ему или, скорее, будто у Джона есть что-то, с потерей чего Джим не смирится никогда.
Джон считает количество ожогов в тех местах, где Джим прикасается к нему.
- Всего один патрон. Был, - выдыхает Джим, когда Джон давит на спусковой крючок вытащенного из чужой кобуры Дезерт Игла и слышит пустые щелчки.
Джон продолжает спускать курок, отвечая на поцелуй.
********************
«Рено» тормозит так резко, что Шерлок, лежащий на задних сидениях, накрытый шубой, подыхающий от жары, ударяется головой о водительское кресло.
Лестрейд стремительно выбирается из машины, грубо хватает Шерлока подмышки и тащит наружу.
- Вставай, - бормочет он своим глухим, будто сорванным голосом. – Да вставай же, бога ради.
- Идиот, - отвечает Шерлок, вырываясь. – Нас заметят. Успокойся.
И тогда Лестрейд просто отпускает его и бежит вперед, на ходу сбрасывая парик и стирая помаду со рта. «Черт возьми, ты выглядишь как говно, прости Джон, мы заебались тебя искать».
Когда Шерлок открывает глаза, то видит Джона, чуть наклонившегося над ним. Шерлок так и лежит – ногами в машине, спиной в холодной грязи дороги.
- Заткнись и послушай меня, - говорит Джон. – Надо проверить воду в водохранилище. Надо эксгумировать труп. Надо что-то сделать с сумасшедшей женщиной. И я хочу знать, где ты прячешь комиксы.
Всё и сразу – слишком много для Шерлока. Он читает по губам, он ставит себя на паузу. Разбитый нос еще не поздно вправить. Простуда лечится. Кровь на губах – Джон целовался. Дезерт Игл в его руке. Тонкая ветровка – он погибает от холода.
Лестрейд стоит на обочине и курит. Падающий снег тает над землей. Джон сидит на корточках, глядя Шерлоку в лицо сверху вниз.
- Посмотри на меня. Посмотри на меня, Шерлок.
Шерлок делает это. Поднимается на ноги. Смотрит.
И еще - Шерлок обнимает его, они стоят посреди дороги, молча, практически не дыша.
Джону приходится приподняться на цыпочках, потому что Шерлок тянет его на себя, забывая о разнице в росте.
И если бы Джим хотел, он бы избавился от них обоих, от Шерлока и Джона, одним выстрелом, их грудные клетки на линии огня. На одной линии.
Но Джим только машет обеими руками сразу: «Слишком просто».
Лестрейд давит на клаксон.
- Домой, - говорит Шерлок. – Поехали домой.
Конец
URL комментария- Я не слишком?
Джон тоже следит за «Space Invaders» и потому отвечает не сразу:
- Немного.
Они говорят о театральности Джима.
Джиму очень, очень нравится, что он может ничего не объяснять.
Возможно, - он задумывается об этом буквально на секунду, - возможно, Джону стоило бы остаться, скажем, до среды. Суббота действительно наступила слишком быстро.
- Ничего, - вдруг добавляет Джон и смотрит Джиму прямо в лицо. – Сейчас будет еще лучше.
Запах бензина такой сильный, что даже Джон чувствует его, он продирается сквозь переломанные хрящи и кости, сквозь свернувшуюся кровь.
Джим отключает игру, чтобы посмотреть прогноз погоды на следующую среду.
И вдруг замирает, пропуская вдох. «Сегодня в Лондоне первый ясный день с начала февраля» - успевает прочитать Джон, прежде чем Джим переключается на камеру в квартире на Бейкер-Стрит.
- Это довольно унизительно, - вздыхает Джим. – Джонни, ты расслабил меня.
- Шерлок сделал тебя, - Джон говорит это, словно его это совершенно не волнует. Он сидит в спортивном баре и комментирует матч, в котором не играет ни одна из известных ему команд.
На записи Шерлок все так же лежит на диване, время от времени ворочаясь и поджимая пальцы замерзших босых ног.
По куску окна, который показывает камера, по-прежнему размазаны облака и, кажется, идет легкий снег.
- Блядь, - Джим улыбается во весь рот. – Кто-то врезался в трансляцию. Ты заметил это сразу? Еще утром? Как ты заметил это?
- Нет, - Джон находит среди осколков посуды уцелевшую чашку. – Только сейчас. Он действительно может лежать так сутками. Чаю?
Режина наконец появляется в гостиной, ее одежда пропитана бензином. В руках канистра. Она говорит: «тебе не достанется ничего» и обливает из канистры мужа, обои, дочь, ковер, всю свою жизнь. Она поносит Джима самыми грязными ругательствами, какие только может вспомнить, но Джим не обращает на нее внимания.
- Ральф, мне не интересно, - говорит Джим, держа телефон на ладони прямо перед своим ртом. Работает громкая связь. – МНЕ НЕ ИНТЕРЕСНО НИЧЕГО ИЗ ТОГО, что ты думаешь. Мне нужны машины, въехавшие сюда. Да, с самого утра. Нет, они не должны совпадать с теми, что были у Бейкер-стрит.
Слышно, как кто-то по ту сторону телефонной связи листает страницы записей.
В Джоне ни единого проблеска надежды, но он счастлив.
- Нет. Нет. Нет. Что, никаких фургонов? Два? Для гостиницы и магазина? Их нужно проверить. Немедленно. (Тут Джим смотрит на Джона и словно извиняется за сказанную глупость: «конечно, слишком очевидно, но меня так нагнули, Джонни, я просто весь горю»). Нет, меня не интересуют страшные бабы на «Рено». Настолько страшная, что это подозрительно? Скажи мне, я смеюсь? Ты слышишь мой смех, Ральф? Потому что это не стенд-ап, ебать тебя в сраку, Ральф.
Джон слушает, как очередной «Ральф» описывает машины и гадает, в какой из них может быть Шерлок. Джон склоняется к школьному автобусу, вернувшемуся с экскурсии.
Режина держит зажигалку на вытянутой руке, с невероятным терпением ожидая, когда же Джим закончит разговор. Положив трубку, Джим благодарит ее и приставляет пистолет к голове Онорин.
- Если ты не дашь нам уйти, - говорит Джим, – я это сделаю.
- Это всё наше. И это – моя дочь. Ничего из этого тебе не достанется. Я не сяду из-за какой-то проститутки и черножопого. Копайся в трупах без меня, ублюдок. Если сможешь, - расслабленные пальцы Режины отпускают зажигалку.
- Ральф, - зовет Джим. – Давай.
Джон уверен, что сейчас на лбу женщины загорится красная точка, но этого не происходит. Кто-то за окном разряжает в нее обойму полуавтоматического пистолета. Стекло крошится и Джим первым выпрыгивает наружу, задевая остатки рамы. Бензин вспыхивает мгновенно.
Джон бросается следом. Его волосы и ресницы опалены. Он вернулся за Онорин и вытолкнул ее перед собой.
Дом медленно расцветает огнем. Очень медленно.
- Знаешь, - говорит Джим, в его огромных зрачках не отражается ничего. – Я придумал что-то действительно интересное.
- Водохранилище?
- Я не об этом, - тянет Джим. – Я увидел всё это. И кое-что понял. Я думаю, ты должен идти.
Джон не переспрашивает. Он отворачивается, но Джим внезапно удерживает его за рукав.
- Ты помнишь свою одежду? – негромко спрашивает Джим, зарево пожара освещает лицо, оставляя страшные черные тени в провалах глаз, в складках мимических морщин.
- Да.
- В ней умер человек. Когда он приехал сюда, он выглядел конченным. Я сказал ему: ты можешь каждый день долбиться хоть алмазной пылью, я заплачу по всем твоим счетам, когда ты умрешь. Сначала он не понял. А потом я сказал ему, как он должен умереть. Я назвал ему дату его смерти. Через два дня он согласился.
- Тебе опять было скучно, - понимает Джон. – Настолько.
- И знаешь, Джонни, - Джим тянет Джона на себя. – У него было дохуя времени. Он мог тратить деньги на что угодно. Мог купить сестре дом. Мог слетать на Луну. Наверное, это не так уж здорово – знать, когда всё кончится. Я боялся, что он умрет раньше, чем мы договаривались, так он долбился. Никто не продавал ему тяжелых наркотиков. Меня бы это расстроило. Ему не давали покончить собой. Знаешь, Джонни, я хочу сказать тебе: всё закончится. ОН закончится. И потом ты будешь жить с этим. Ты просто не сможешь с этим умереть.
- У тебя будет суббота для Шерлока?
- Я не скажу тебе, когда. Я знаю, как будет… будет просто ГРАНДИОЗНО, Джонни. Я просто не скажу тебе, когда.
- У тебя еще остались патроны? - на грани смертельной усталости спрашивает Джон.
Потрать их, Джим.
Если это успокоит тебя.
Если это даст Шерлоку время и шанс.
- Не-е-ет, - чуть морщится Джим. – Ты заебал меня, Джонни. Я привык к тебе очень быстро. Ты как будто всегда был со мной. Ты понижаешь мое давление, Джонни. Я хочу, чтобы ты остался. Навсегда, Джонни. Поэтому ты должен проваливать, пока я даю тебе такую возможность.
Трещат и рушатся деревянные перекрытия дома. Обратная тяга взрывает пустоты, выжигает кислород в воздушных карманах. Голос Джима среди этого грохочущего ада.
Голос, который прекрасно слышно.
- Иди ко мне, Джонни.
Джим медленно обхватывает затылок Джона обеими ладонями.
- Джонни.
Джон чувствует язык Джима на своих губах. Джон наклоняет голову, чтобы Джиму было удобнее.
И Джим словно распаляется. Его кожа теплеет. Пальцы становятся горячими. Будто Джон что-то должен ему или, скорее, будто у Джона есть что-то, с потерей чего Джим не смирится никогда.
Джон считает количество ожогов в тех местах, где Джим прикасается к нему.
- Всего один патрон. Был, - выдыхает Джим, когда Джон давит на спусковой крючок вытащенного из чужой кобуры Дезерт Игла и слышит пустые щелчки.
Джон продолжает спускать курок, отвечая на поцелуй.
********************
«Рено» тормозит так резко, что Шерлок, лежащий на задних сидениях, накрытый шубой, подыхающий от жары, ударяется головой о водительское кресло.
Лестрейд стремительно выбирается из машины, грубо хватает Шерлока подмышки и тащит наружу.
- Вставай, - бормочет он своим глухим, будто сорванным голосом. – Да вставай же, бога ради.
- Идиот, - отвечает Шерлок, вырываясь. – Нас заметят. Успокойся.
И тогда Лестрейд просто отпускает его и бежит вперед, на ходу сбрасывая парик и стирая помаду со рта. «Черт возьми, ты выглядишь как говно, прости Джон, мы заебались тебя искать».
Когда Шерлок открывает глаза, то видит Джона, чуть наклонившегося над ним. Шерлок так и лежит – ногами в машине, спиной в холодной грязи дороги.
- Заткнись и послушай меня, - говорит Джон. – Надо проверить воду в водохранилище. Надо эксгумировать труп. Надо что-то сделать с сумасшедшей женщиной. И я хочу знать, где ты прячешь комиксы.
Всё и сразу – слишком много для Шерлока. Он читает по губам, он ставит себя на паузу. Разбитый нос еще не поздно вправить. Простуда лечится. Кровь на губах – Джон целовался. Дезерт Игл в его руке. Тонкая ветровка – он погибает от холода.
Лестрейд стоит на обочине и курит. Падающий снег тает над землей. Джон сидит на корточках, глядя Шерлоку в лицо сверху вниз.
- Посмотри на меня. Посмотри на меня, Шерлок.
Шерлок делает это. Поднимается на ноги. Смотрит.
И еще - Шерлок обнимает его, они стоят посреди дороги, молча, практически не дыша.
Джону приходится приподняться на цыпочках, потому что Шерлок тянет его на себя, забывая о разнице в росте.
И если бы Джим хотел, он бы избавился от них обоих, от Шерлока и Джона, одним выстрелом, их грудные клетки на линии огня. На одной линии.
Но Джим только машет обеими руками сразу: «Слишком просто».
Лестрейд давит на клаксон.
- Домой, - говорит Шерлок. – Поехали домой.
Конец
@темы: Шерлок