Фанфик: Мы пронесем наш танец сквозь века
Автор: Benitsubasa
Фэндом: Vampire Knight
Персонажи: Канаме/Юки
Рейтинг: G
Жанры: Гет, Ангст, Драма, Фэнтези
Размер: Мини, 4 страницы
Описание:
Танец - это, прежде всего чувства. Четыре отрывка из прошлого. Четыре танца. Замкнутый круг. Все изменится.
Публикация на других ресурсах: Только с разрешения автора
читать дальшеМаленькая комната без окон. Тяжелая люстра. Небольшой диван и мягкий ковер, на котором сейчас босиком танцуют двое. Брат и сестра. Чистокровные вампиры Канаме и Юки. Маленькая девочка усердно старается не наступать брату на ноги, а когда все же вновь делает это, досадливо морщит носик:
-Братик, прости, я, наверное, отдавила тебе все ноги.
-Нет, ничего. Ты легкая, Юки.
Он держит в одной своей руке ее миниатюрную ладошку, а вторая покоится на еще не сформировавшейся до конца талии. Она пока не может удобно положить руку ему на плечо, поэтому та расположилась на его груди.
Брат и сестра медленно кружились по комнате, не заходя за пределы пушистого ковра, а если же Юки готова была наступить босой ножкой на холодный пол, Канаме легко приподнимал сестру и кружил в воздухе, при этом счастливо улыбаясь. Музыки не было. Они танцевали в понятном только им ритме. Возможно, они танцевали под музыку дождя. Дождя, которого не было видно из этой камеры, но который вампиры прекрасно слышали.
Сначала Канаме не хотел танцевать. Нет, не потому что знал, что Юки ни разу в жизни даже этого не делала, он просто не хотел. Канаме не любил танцы. Потому что танцевал только на выходах в свет. Только там и только с теми, к кому ничего не чувствовал. Поэтому танец не дарил ему наслаждения. Но это была просьба отца. Он не мог отказать, тем более, Юки когда-нибудь понадобиться это умение.
Он кружился с сестрой по крошечной комнате, по ковру, босиком, и только сейчас понимал, что никогда раньше не танцевал по-настоящему. То был просто фарс. Никому ненужный и всем необходимый одновременно. Видеть улыбку партнера, видеть пухленькие порозовевшие щечки, чувствовать тонкие пальчики на груди, слышать заливистый смех, тогда Канаме подумал, это и есть танец.
Он искренне любил это маленькое создание в его руках. Его сокровище. Любил так сильно, что это чувство казалось лживым, ненастоящим, потому что он вампир. Он не должен любить. Не должен любить так. Так что когда она смотрит на него своими большими карими глазами, у него что-то замирает внутри… сердце ли? Так что когда она гладит его по голове или говорит, что братик Канаме для нее единственный, из глаз что-то капает… слезы?
-Братик Канаме.
-Что, Юки?
-Ты плачешь?
И вправду, по щекам Канаме текли кровавые слезы. Ему не было больно или грустно, наоборот, он был счастлив. Счастлив как никогда.
-Тебе грустно? Не плачь, братик! Я всегда буду рядом с тобой. Братик, ты знаешь, братик, я тебя люблю! Люблю-люблю!
И Канаме после этих слов моментально останавливает это бесконечный танец и прижимает Юки к себе. Он уже не плачет, только улыбается какой-то растерянной, но все счастливой улыбкой. На ее белом платьице остаются красные следы от его слез, но это далеко не самое важное, ведь тогда Канаме прошептал ей на ушко:
-Я тоже тебя люблю, Юки. Больше жизни. Я так боюсь тебя потерять.
-Я люблю только Канаме! Я не собираюсь никуда уходить. Обещаю.
Какие же все-таки непостоянные эти обещания. А тогда Канаме еще не растравливал фигуры для самой важной партии, партии всей его жизни, не создавал планы. Тогда он искренне и всей душой поверил в ее обещание. Он думал, что ничего не изменится.


***
Прошло 5 лет
Музыка звучит из недорогого радиоприемника. Медленная, завораживающая. Небольшая комната с длинными стеклами, со светлыми обоями, с милыми мягкими игрушками на полках и фортепиано в углу. В этой комнате танцевали двое. Чистокровный вампир и обычная девочка. Канаме и Юки. Он обнимает ее за тонкую талию, ее руки удобно устроились у него на плечах. Она жутко стеснялась так танцевать, но все же в такие моменты ей казалось, что пропасть между ними сужается, становиться меньше. Канаме улыбался уголками губ, это смущенное личико, так напоминала ему… ее. Да, он не имеет право их разделять. Это Юки, и она навсегда останется Юки. Он закружился быстрее, и девочка, пытаясь догнать его, пару раз все же наступила партнеру на ноги, моментально покраснев еще гуще.
-Канаме-семпай, простите. Я, наверное…
-Нет, ничего. Ты легкая, Юки.
Он еще крепче прижал ее к себе. Она буквально теряется, когда Канаме произносит ее имя. Тогда такого не было. Тогда Юки просто улыбалась, улыбалась так, как могла только она - и все. И Канаме улыбался ей в ответ. Это счастье. Это танец. Сейчас он тоже счастлив, но все же что-то гложет его изнутри, не даёт наслаждаться танцем как раньше. Это ли из-за идеи предложенной им сегодня Кроссу или же из-за странного предчувствия. Причем, он не мог понять этого предчувствия мозгом, возможно, это просто сердце решило поиграть с ним. Эти размышления заняли не более секунду, после Канаме вновь опустил взгляд на любимое лицо. Большие карие глаза смотрели все также: доверчиво, влюбленно, - она все также морщила носик, когда у нее что-то не выходило, и ее голос не потерял той звонкости, что была в детстве. Его Юки.
Она никогда больше не говорила, что любит его, ей достаточно было просто наблюдать и видеть его заботливые глаза, мягкую полуулыбку, слушать мягкий баритон. Голос Канаме недавно окончательно перестал ломаться, но даже когда он был в начальной стадии, голос звучал удивительно красиво, словно сама природа не хотела портить венец своего творения.
Они кружил, обходя маленький коричневый диван, такое же миниатюрное кресло, столик с телевизором. Хотя пара и не обращала внимания на окружающую их обстановку, Канаме успевал замечать препятствия, даже не отводя взгляда от партнерши. Он вел Юки уверенно, сдержанно, хотя, скорее, хотел более резких движений, хотел почувствовать, как огонь разбегается по жилам. Тогда, когда он в первый раз танцевал с ней, медленного темпа было достаточно, ведь именно в тот момент, он ясно осознал, что уже не смыслит жизни без нее. Можно сказать, они с самого рождения связаны красной нитью. Она соединяла их руки в танце, она соединяла их сердца, их души. Прекрасный алый оттенок. Цвет крови. Он жаждал ее крови, как ее душу, как ее сердце.
Музыка, льющаяся из динамиков, внезапно стихла. В комнату зашел Кайен.
-Канаме-кун, нам надо кое-что обсудить, а Юки нам пока что-нибудь приготовит, да?
Кросс как всегда потянулся к девочке с объятьями, но та прижалась ближе к Канаме, и мужчина грохнулся на пол.
-Не любииишь ты меня! Вон, Канаме-куна любишь, а меня нет!
Юки моментально превратилась в перезрелый помидор и рванула из комнаты. После того, как за ней закрылась дверь, мужчина сразу же стал серьезным, скинув с себя маску радости и беспечности. Тогда он на миг подумал: Почти ничего не изменилось.

Бал. Академия.
Балкон это все та же комната только без стен и без потолка. Здесь ветер развевает волосы. Канаме задумчив, он думает о том, почему Юки отстригла свои прекрасные волосы, сейчас они развевались бы по ветру. Но волосы далеко не самое важное. Сейчас в его голове должны быть совершенно иные мысли, например, о Хио Шизуке, которая, в конце концов, проникла в Академию, например, о Зеро, который уже не имеет собственного запаха – его перекрывает запах крови. Крови Юки. И это его безумно раздражало. Но сейчас, когда она стоит перед ним, одев подаренное им платье, когда она смотрит на него, чуть опустив взгляд, так что челка скрывала глаза, Канаме не мог думать о плохом. Только она была в его мыслях. Из зала доносится какая-то мелодия, но вампир даже не прислушивается, ему она не нужна, лишь бы чувствовать на плечах теплые ладошки. Именно за этим он приглашает ее на танец. А потом снова кружит в столь привычном танце.
Они двигаются медленно, совершенно не попадая в такт музыки. Как всегда. Ему кажется, что так было всегда, что танец их никогда не прекращался. Бесконечный, иногда прерываемый теплыми, крепкими объятьями. Но это только иллюзия, ведь так? Канаме не мечтатель. Канаме не романтик, хотя и знает, что такое любовь. Знает, что за чувство, когда можешь отдать все за одного единственного человека. Пока человека.
Юки изменилась. Больше не смущается как раньше, только легкий румянец покрывает по-детски пухлые щечки. А в голове дурные мысли. Возможно, если бы Хио Шизука не добралась до них, сейчас все было бы как прежде. Но в голове так и крутиться, что только с ней он открыт. Совершенно беззащитен. Спасти Зеро – принести ей голову Канаме-семпая. Спасти Канаме-семпая – дать вампирше свою кровь. Думаю, ее выбор очевиден, вот только она не учитывает факт, что Канаме спасать не надо. Он никогда не был жертвенным агнцем, скорее, он всегда и проводил эти жертвоприношения. За холодной внешностью таилась такое же ледяное сердце. Но никто не говорил, что в таком сердце не может жить любовь. Никто не говорил, что если он кого-то любит, то обязательно должен быть добрым и открытым.
Канаме придерживался этого стиля жизни. Можно сказать, он и не мог по-другому. Сколько ему уже лет? Он и не помнит… Больше тысячи. У него уже не будет той юношеской любви, когда готов бездумно броситься со скалы, если того захочет твоя возлюбленная. Нет. После такой просьбы, он, скорее, вырастит крылья и только потом прыгнет, если будет делать это вообще.
Канаме практически не чувствует наслаждения от танца. Она больше не извиняется за испачканные туфли, возможно, потому что стала меньше на них наступать. Она перестал краснеть и морщить носик. Она уже не смотрела на него столько влюбленными глазами. Что же случилось. Это все из-за прихода Зеро? Вполне возможно. У Юки теперь появился скулящий щенок, за которым надо постоянно присматривать. Она начала врать. Перестала доверяться ему. Словно это недовампир встал между ними, прямо на шатком мостике через гигантскую пропасть, которую Юки так отчаянно хотела преодолеть перед этим.
Вампир приостановил танец и сжал девушку в объятьях. Говорил, что будет защищать ее, что будет оберегать. Всегда. Канаме улыбнулся. Юки неожиданно заплакала. Начала извиняться и вырываться из кольца его рук. А что он мог сделать – только отпустить. Как всегда отпускал. Он ведь все-таки любил. И знал, что она его тоже немножко любит. Канаме уже знал, куда направилась Юки. Знал, что будет дальше. Он посмотрел на луну, его богиню, и попросил еще капельку сил, чтобы завершить все, что начал. Он опустил голову на грудь. В их танцах больше нет таких чувств. Пока все идет по плану. Но все меняется.

Родовое поместье семьи Куран
В этой комнате пахнет сыростью и смертью. Высокие потолки долго удерживают эхо шагов. На древних стенах странные росписи, которые даже Прародитель рода уже не в состоянии понять. Их последний танец был исполнен здесь. Это была даже не комната. Это была усыпальница. Его гроб находился прямо посередине огромной залы.
Канаме танцевал с закрытыми глазами. Он знал каждый камень в кладке пола, поэтому мог позволить себе эту роскошь. Он чувствовал в руках тонкие ладони, потом эти ладони мягко опустились ему на плечи, и тогда его руки, уже ничего не опасаясь, легли партнерше на талию. Он вел ее уверенно, поставленными движениями, более резкими, более страстными, чем всегда. Сейчас он мог это сделать. Пара кружилась в бешеном ритме, но партнерша, как ни странно, успевала за ним, ни разу не наступив на босые ступни. Да. Канаме Куран танцевал босиком прямо по каменной кладке пола. Но пара двигалась настолько быстро, что, казалось, они парят над землей. Но вот только Канаме хоть и было все равно, но холод от камней исходил невозможный. Настолько, что обжигал. Но Канаме упрямо продолжал кружить партнершу в танце. В ритме бешеного танго, но вампир не жаловал это разделение. Потому что после первого танца с Юки, он осознал, что это не просто движения с разными названиями, это чувства, исходящие от партнеров и передающиеся через тело, через короткие вздохи.
В усыпальнице было ужасно холодно. Холодный пол, холодные стены, холодный воздух, холодная кожа. Словно все внутри этой залы превратилось с лед. И только одинокая пара двигается по кругу. Бесконечно. Без остановок. Они не пытаются согреть друг друга. Им это не надо. Они уже не нуждаются в тепле. Они уже не нуждаются в любви. Потому что у одного из них ледяное сердце, а у другой… этого сердца нет вообще. Ведь Канаме, прародитель рода Куран, танцевал сейчас не со своей возлюбленной Юки, а с призраком. С фантомом, что он сам и создал из воспоминаний о маленькой, беззаботной сестре, которая любила только его. Которая дала обещание и так и не исполнила его, по воле судьбы. Судьба, видимо, очень захотела поиграть с тем, кто так много раз выстраивал все ее козни на шахматной доске. Но судьба очень жестокая соперница – один неверный шаг… и конец. Его промахом была такая бесконечная любовь к Юки. Столько раз из-за нее он спорил с судьбой, заставлял обстоятельства работать на него. И ничего не получал взамен. Но ему было достаточно и этого. Вроде бы, какая глупость, но любовь никогда не была глупостью. Единственное, что выводило Канаме из лабиринта отчаяния это воспоминания. Воспоминание о его любимой маленькой сестре. Воспоминания о мягкости ковра под голыми ногами, о мило краснеющих пухленьких щечках, о маленьких пальчиках, которые хотелось целовать один за другим, о сердце, которое билось только ради него.
-Канаме.
Он остановился. Это замкнутый круг. Сейчас он просто должен обнять ее и все повториться, а, значит, Канаме еще закружит свою возлюбленную в объятьях. Но он не двигается.
-Канаме. Я люблю тебя.
-Хватит.
-Канаме, прости.
-Прощаю. У тебя в сердце хватает место двоим. Вот только у меня не хватает сил это терпеть.
-Канаме, я люблю тебя.
Видение исчезло. Канаме теперь окончательно разобрался во всем. Он больше никогда не услышит звонкий голос Юки. Никогда не почувствует нежное прикосновение руки к голове. Потому что обещание забыто. Все изменилось.