Гость/2
Название:Гость/2
Автор: Diogen P.
Бета: Himawari-chan
Фандом: Vampire Knight
Пейринг: Канаме/Зеро
Рейтинг: NC-17
Жанр: romance, angst
Дисклеймер: Все права принадлежат законным правообладателям.
Статус: Не закончен.*
Размер: Зарисовка
Предупреждения: *"Гость"- цикл зарисовок, объединенных одним сюжетом. Предположительное их количество пока неизвестно. Здесь: ООС Юки.
Размещение: Указание авторства обязательно.
Саммари: От судьбы не уйдешь.


читать дальше

Тяжелые пурпурные шторы ниспадали мягкими складками бархата, плотно драпируя высокие окна, из-за чего в комнате царил багровый полумрак. Почти всё небольшое пространство спальни занимала огромная кровать красного дерева с пологом того же давящего оттенка, что и шторы. Роскошное убранство поражало насыщенностью цвета, поэтому серебристые волосы на шелковой бордовой подушке, белые изящно-безжизненные руки, раскинутые на постели и утопающие в темном шелке, особенно выделялись - каждая линия сильного тела словно стала острее и тоньше. Зеро спал.
Его кожа казалось прозрачной, под глазами залегли глубокие тени, шея была перевязана - в скудном освещении белели полосы бинтов.
Дверь скрипнула, и вошедший Канаме замер на пороге. Когда он привез Зеро накануне в этот особняк, рассвет уже занимался, поэтому с некоторой поспешностью Повелитель оставил Кирюу в Красной спальне, а сам отправился в свой кабинет. Теперь же, глядя на сползшее одеяло, открывшее ровный рельеф мышц живота, сильную грудь с темнеющими сосками, острые ключицы, неширокие плечи, из-за мягких теней казавшиеся почти хрупкими, волосы, неестественно светлые на будто окровавленной ткани - игру красного и белого, робкого света и багрового сумрака, вампир подумал, что в этой спальне Зеро кажется воплощением неживой красоты, соблазнительной беспомощности - словно бабочка, пронзенная булавкой.
Канаме провел рукой по лицу, снимая паутину откровенных образов, затопивших сознание, и, приблизившись к изголовью, опустился на край постели, склоняясь над Зеро.
Всматриваясь в осунувшееся, но спокойное лицо спящего, Канаме вспоминал, как на руках вынес почти бездыханного Кирюу из родового замка, где происходило торжество; как нашел на подземной стоянке подходящую машину, как выехал из поместья, отчаянно пытаясь придумать, где они смогут остановиться до рассвета, как убегали назад холодные равнодушные желтые фонари автострады, и голова Зеро тяжело и безвольно лежала у Курана на плече: охотник был так слаб, что Канаме не смог отпустить его, обнимая и поддерживая одной рукой, а другой управляя машиной на скорости, от которой у любого смертного потемнело бы в глазах.
Куран осторожно коснулся щеки Зеро кончиками холодных пальцев. Кирюу глубоко вздохнул, пробуждаясь; дрогнули светлые ресницы, медленно поднялись тяжелые веки, и, заглянув в его глаза, Канаме вдруг вспомнил старинное поверье: древние благородные камни сапфиры, в присутствии того, кто нарушил своё обещание, будто бы меняли цвет, из роскошных, глубоко-синих становясь льдистыми, прозрачно-фиолетовыми. «Я не обещал щадить тебя, если ты вздумаешь уйти, Зеро,»-невесело подумал Канаме. Охотник окончательно проснулся и, заметив Курана, улыбнулся- слабо, будто губы его не слушались.
Отвечая на эту тень улыбки, Канаме накрыл ладонью теплый затылок Зеро, пропуская меж пальцев серебристый пепел волос, и чуть приподнял его голову, чтобы прижаться губами к высокому бледному лбу, прикрыв глаза. Он понимал, что состояние Кирюу скоро улучшится, но сознание того, что в порыве отчаяния он едва не прикончил мальчишку, отзывалось болезненным уколом в груди.
-Тебе нужны силы, - прошептал он, и, отстранившись, закатал рукав рубашки, обнажая запястье, тонкое и обманчиво изнеженное. Зеро попытался, было, сесть, но, слабость сковала движения, заставив его со стоном опустился обратно, скривившись не то от боли, не то от раздражения. Канаме, наблюдавший за ним, позволил себе усмешку:
-Кажется, я вчера перестарался. Сейчас тебе станет лучше.
Аккуратно прокусив кожу, он набрал в рот своей крови, казавшейся терпкой на вкус, и приник к губам Зеро. Глоток сменился глубоким поцелуем, неторопливым и нежным.
-Теперь пей, -оторвавшись от Зеро, Канаме прижал запястье к его рту и почувствовал, как охотник провел языком по прокушенной коже. Жар разлился по всему телу, и Канаме быстро отвернулся: смотреть на окровавленный рот Зеро, чувствовать его медленные глотки было сейчас почти невыносимо.
Уталив голод, Кирюу отстранился и вздохнул. Куран зажал рану ладонью, позволяя ей затянуться. Он поднял голову и встретился глазами с Кирюу: острые грани сиреневых сапфиров таяли в тепле робкой благодарной нежности. «Мне чертовски повезло, что я - Чистокровный, иначе этот взгляд давно сжег бы меня до тла.» -мелькнула мысль.
Зеро протянул руку и накрыл ладонью бледную щеку, провел пальцем по высокой скуле Канаме.
-Спасибо, что заботишься обо мне, - шепот звучал хрипловато от слабости и смущения. Канаме пришлось крепче стиснуть зубы, чтобы не наброситься на несносного, непокорного, болезненно-гордого, а теперь такого тихого и даже застенчивого Зеро, который, помедлив, спросил:
-Что со мной произошло?
Его голос не дрогнул, но Канаме почувствовал, что Кирюу встревожен, и понял, что тот отчаянно прислушивается к себе, не в силах справиться с естественным страхом перед своим искалеченным разумом.
Куран облизнулся. Человеческое безумие, внушавшее ужас во все времена, для вампира было лишь тягучим, горьковатым привкусом в крови.
-Я же сказал, что могу излечить твою душу. Ты снова принадлежишь себе.
-Это правда?
-Да, иначе я привязал бы тебя к кровати. А теперь я должен идти, -произнес Канаме, поднимаясь, -Необходимо уладить то, что ты натворил прошлой ночью в имении. Попробую также отрезать пути преследователям, иначе нам придется уехать из этого дома. Я загляну к тебе перед рассветом.
Зеро кивнул, всё также глядя Канаме в глаза, и вампир не удержался- нашел теплую ладонь Кирюу, стиснув на мгновение пальцы, и тут же выпустил, направляясь к двери. Прежде чем шагнуть за порог, он обернулся, ощутив взгляд Зеро плечами, спиной, всем телом:
-Почему ты покинул Гильдию только неделю назад? Почему ждал год?
Кирюу сел на постели, сгорбившись, смяв в пальцах алый шелк. Его голос зазвучал глухо:
-Только в Гильдии я смог бы стать сильнее… чтобы никто не смел назвать меня недостойным… чтобы ты не смотрел на меня с пренебрежением, как в тот последний раз.
Брови Канаме ползли всё выше, а Зеро продолжал, выплескивая застарелую боль:
-Сначала мне даже нравилось- тренировки, охота, задания – всё, что нужно, чтобы достичь желаемого. Но потом приступы жажды стали невыносимыми. Они сказали, что у меня зависимость от тебя, -Зеро умолк, собираясь с силами, и Канаме заговорил:
-Это не зависимость, -он ронял слова скупо и зло, снова подходя к постели и опускаясь на край, -они не могли знать, но неужели ты ничего не чувствовал? Это называется associatio. Соединение. Большая редкость среди вампиров, и большая ценность –единство духа и плоти, когда любое разделение...
-Откуда мне было знать, что со мной происходит. Они предложили помочь и я согласился. И тогда они… -Зеро содрогнулся, и Канаме взял его за руку, прижал холодные пальцы к губам, -они испробовали на мне все препараты, которые разработали за последние пятнадцать лет, потом был электрический ток, серебро…
-Тихо, -Канаме прижал к себе Кирюу, поглаживая дрожащие плечи.
-Когда меня заключили под стражу, я уже был невменяем, -Зеро продолжал через силу, прижимаясь к Канаме, -я превратился в машину для убийства. Они пытались меня использовать, но я разрывал на куски все живое, не разбирая, где враг, а где напарник. Редкие минуты просветления были ещё мучительнее: перед глазами вставали лица тех, кого я уничтожил, а воспаленный разум не мог найти возможность спасения, захваченный идей разрушения. Однажды, когда меня уже перевели в одиночную камеру на нижних ярусах, я, будучи относительно в себе после инъекции раствора жидкого серебра, услышал разговор охранников о тебе и твоей помолвке… Прежде, чем разум окончательно покинул меня, я, помнится, страшно на тебя разозлился, -Зеро усмехнулся, - ну а сбежать оказалось проще простого. Я выпил пару охранников, а потом несколько охотников, пытавшихся меня усмирить- один только запах крови придавал мне сил. Остальные, кажется, убиты, но я не помню, как я…они не успевали сопротивляться.
Отстранившись, Канаме бережно обхватил ладонями изможденное бледное лицо охотника, чтобы мягко и властно накрыть поцелуем сухие губы, заставляя прошлое померкнуть, отступить под натиском настоящего. Вампир ласкал податливый рот осторожно и глубоко до тех пор, пока дыхание Зеро не кончилось. Наконец, оторвавшись от Кирюу, он молча вышел.
Когда дверь закрылась, Зеро поднял руку и с печальной улыбкой коснулся губ, все ещё хранивших тепло прикосновения.
Вчерашняя ночь виделась будто в тумане, а время, предшествующее ей, и вовсе превратилось в неясные тревожные обрывки воспоминаний, полных боли, ужаса, безысходности и отчаяния. «Я – нелегкое бремя. Наверное, он сдерживался изо всех сил, чтобы не свернуть мне шею после всего, что я натворил,» -тоскливо подумал Зеро, ощущая, как сон снова опутывает сознание скользкими щупальцами.
Ему вдруг вспомнился холодный ветер, белое небо над башней академии, пустые и темные глаза Юки- совсем не той нежной и беспомощной младшей сестренки, которую он готов был защищать от всех вампиров разом. Перед ним стояла Чистокровная, и все навыки охотника шептали Зеро, что опасность велика, но он до последнего не верил, пока она не заговорила:
-Повелитель пробудил меня, дал узнать божественный вкус своей крови. Но вместе с ним мне пришлось ощутить привкус его нелепого увлечения, Кирюу Зеро. Куран-сама играл тобой, а ты возомнил, будто он может желать тебя, не так ли? –высокомерие в завораживающе- глубоком голосе сменилось вкрадчивой лаской, и внутри Зеро что-то разбилось с тихим печальным звоном.
-Ты…знаешь…Юки!... –«Пусть все это окажется безумным сном,» -отчаянная надежда жгла глаза.
-Вместе с кровью Повелителя я вкусила истины, а твоя кровь и вовсе пропитана грязным желанием,- сквозь фальшивую мягкость интонаций Зеро с ужасом слышал хриплую, животную ярость, -Тебе здесь не место, Зеро. Куран-сама мой, сама судьба завещала нам быть вместе до конца времен, а ты- жалкое человеческое отродье, скрытная и лицемерная тварь, твое место среди подобных тебе. Я бы убила тебя собственными руками, но мне не пристало мараться об уровень Е, ведь я- будущая королева, поэтому просто сгинь.
Звон в ушах сменился тишиной, такой плотной, что Зеро показалось, будто он оглох. Его голос прозвучал устало:
-Я уйду, Юки. Борьба за тебя связала меня с Кураном, но теперь, похоже, я проиграл.
Повернувшись, он пошел прочь, ссутулившись под тяжелым взглядом, брошенным в спину. В том, что о них с Канаме никто не знал, не было его вины. Почти болезненная скрытность Курана, проявлявшаяся во всем, что касалось Зеро, всегда оставляла последнему довольно поводов для горьких размышлений. Аристократы, члены совета, даже ученики ночного класса, постоянно смотревшие сквозь Кирюу, словно он был уродливым насекомым, случайно залетевшим в роскошные покои, только разжигали глухое раздражение.
Разговор с Канаме обнажил глубокое равнодушие вампира к таким мелочам:
«…не моя вина, что ты чувствуешь себя собакой. Не можешь справиться с собой- уходи. Я не собираюсь подыгрывать твоим скандалам…»
Не в силах думать о мотивах Канаме, со злостью обиженного ребенка, он уехал из академии следующим утром, чтобы обречь себя на добровольный ад.
«С каждой новой сотней лет ты все больше забываешь о том, что такое быть человеком, Канаме»-с этой мыслью Зеро окончательно провалился в омут сна.
*
Сидя у себя в кабинете, Канаме писал письма с распоряжениями для тех приближенных, на которых он решил возложить свои обязанности до тех пор, пока они с Кирюу не придумают, как вместе вернуться в родовое имение, уладив грандиозный скандал. Он только что закончил деловую записку Ичиджо, в которой запрашивал имена и координаты всех ученых-инквизиторов Гильдии, имевших отношение к пыткам и помешательству Зеро, и теперь пытался набросать указания на время своего отсутствия. Но короткие сухие фразы обрывались на полуслове, тяжелая капля чернил уже второй раз сорвалась с острой перьевой ручки, испортив ещё один лист. Мысли, словно нарочно, возвращались к белым плечам Зеро, его рукам на алом шелке. Канаме скрипнул зубами, сминая испорченный лист и поморщился- пальцы безнадежно испачкались в чернилах.
Дверь в кабинет вдруг отворилась, сквозняк шевельнул исписанные страницы на столе. Канаме вскинул голову, чтобы наткнуться взглядом на Кирюу в алом шелковом халате, босого, замершего в проеме, облокотившись о дверной косяк. Льющаяся ткань плотно облегала плечи, талию и бедра; Канаме отложил ручку и поднялся, безуспешно пытаясь вспомнить, кто из его родственников, живших в этом доме, отличался таким эксцентричным вкусом. Зеро выпрямился, неловко убрав руки за спину.
-Я проснулся, но тебя не было, и я пошел тебя искать. Не знаю, куда ты дел мою одежду… пришлось взять в ящике комода...
-Как ты себя чувствуешь? -голос Канаме звучал отстраненно, но Зеро уловил скрытую усталость и непонятную мягкость.
-Я почти в порядке. Твоя... кровь всегда мне помогала, -последние слова Кирюу произнес почти с досадой. Канаме едва заметно улыбнулся и шагнул к нему.
-Канаме, я...
-Ничего не говори.
Преодолев разделяющее их пространство, он привлек к себе Зеро, обнимая всё крепче, прижимая светлую голову к своему плечу. Они застыли у двери, и в судорожном объятии было что-то обреченное, но вот Канаме вздохнул и, поглаживая ладонью щеку Зеро, принялся целовать его, медленно, впиваясь в губы с жадностью изголодавшегося по теплу скитальца.
Горячее дыхание Зеро сбилось, ласки становились глубже и насточивее. Кирюу отвечал, сначала неуверенно, а потом всё смелее. Канаме отстранился, чтобы стянуть красный шелк, обнажая плечи, которые принялся осыпать влажными поцелуями. Запрокинув голову, зажмурившись, Зеро тяжело дышал; пальцы намертво запутались в темных волосах Курана.
-Канаме... -шепот вышел бесстыдно хриплым, срывающимся, отчего Зеро ещё больше смутился.
-Ммм?... -Куран неохотно оторвался от ключицы и взглянул Зеро в лицо. Кирюу был пунцовым, как халат, взъерошенным и распаленным; в его глазах отражалось желание, горько-сладкой волной отозвавшееся в груди вампира: жажда и страсть.
Усмехнувшись, Куран нашел руку Зеро и, переплетая пальцы, склонил голову в шутливом поклоне: «Как прикажете». Крепко перехватив запястье Зеро, он подвел его к столу и свободной рукой смахнул на пол документы, неотправленные телеграммы и письма. Жалобно звякнула чернильница, замарав ковер темными пятнами, но Канаме не обратил на это никакого внимания: заставив Зеро опереться о край стола, он уже увлеченно целовал шею через бинты, поглаживая узкие бедра Кирюу сквозь скользкий шелк. Зеро дрожал, едва справляясь с дыханием, пальцы измяли рубашку Канаме на спине, грозя разорвать ткань. Канаме опустился ниже, укладывая Зеро на стол, и лизнул твердый горячий сосок, заставив охотника выгнуться, тесно обхватывая бока Канаме разведенными бедрами. Куран ощутил, как напряженный член Зеро, приподняв ткань халата, упирается ему в живот. Продолжая вылизовать сосок, дразня быстрыми прикосновениями кончика языка, Канаме сжал бедро Кирюу одной рукой, другой скользнув вниз по животу. Зеро глубоко, со стоном вдохнул, когда Куран, играя тканью, начал поглаживать горячую плоть, вздрагивающую под его пальцами.
Складки шелка скользили по налитому упругому стволу, задевали нежную кожу головки, и Канаме вскоре ощутил теплую влагу сквозь ткань. Оторвавшись от груди Зеро, он потянулся и принялся целовать Зеро в глаза, щеки, припухшие губы, торопливо распутывая узел пояса. Шелк выскальзывал из пальцев, Канаме дернул ткань, и она слетела на пол, открывая вид на совершенно обнаженного Зеро, его живот, бедра, подрагивающий член, торчащий бесстыдно и призывно.
Ладони Канаме снова легли на бедра Зеро, разжигая занимавшуюся дрожь, и охотник не выдержал: рывком поднявшись, прижимаясь к Канаме, он начал торопливо расстегивать его рубашку, которая вскоре полетела на пол. Вцепившись в Канаме, Зеро стонал в голос, ощущая, как ладони Курана сжимают его ягодицы, оглаживая их круговыми движениями. Канаме стоял спокойно и прямо, крепко прижав к себе Кирюу, сидящего на краю стола, но когда Зеро, зажмурившись и отвернувшись, начал ритмично тереться о его обнаженный живот, Канаме вздрогнул всем телом теряя над собой контроль.
Подавшись вперед, чтобы Зеро было удобнее, он гладил сильную напряженную спину Кирюу, направляя движения, чувствуя дрожь, стыд и неудержимое желание, которое сжигали охотника изнури. Подняв руку, Канаме провел пальцами по губам Зеро, заставляя того открыть рот. Кирюу принялся послушно облизывать и посасывать их, притираясь ещё сильнее, поскуливая в такт своим движениям. Канаме ощущал нестерпимую эрекцию; бедра непроизвольно подавались навстречу Зеро, который словно потерял голову: выпустив изо рта скользкие пальцы Канаме и приник к уху Курана, вылизывая маленькую раковину, обжигая хриплым дыханием. Канаме сжал ягодицы Зеро, приподнимая его, позволяя тереться ещё сильнее, отвечая на поступательные движения, задыхаясь в бесконечном глубоком поцелуе; затем, крепко обхватив Зеро за талию одной рукой, Куран начал разминать скользкими пальцами тесное кольцо мышц. Наконец один палец скользнул внутрь, и Зеро охнул, распахивая глаза с влажными стрелками ресниц:
-Ещё...
Канаме хмыкнул, добавляя второй палец, и Зеро запрокинул голову, раздвигая ноги:
-Я больше не...ммм...
Слова утонули в ещё одном сумасшедшем поцелуе, а пальцы внутри пришли в движение, задев чувствительную точку, отзываясь во всем теле мучительно-сладкой вибрацией - Зеро с грудным стоном вскинул бедра, изливаясь на живот Канаме, забрызгав бледную кожу горячей спермой.
Канаме видел, как расширились зрачки Кирюу, как он хватал ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег; вампир ощутил, как сумасшедший пульс гонит кровь по венам охотника.
Жажда занималась в нем, поднимаясь волной алчного безумия. Кирюу уронил голову на плечо Канаме, давая тому возможность выпустить его и справиться с застежкой на собственных брюках, освобождая ровно стоящий, подрагивающий член, оплетенный набухшими венами, тянущимися к багровой головке, на которой поблескивала прозрачная капля.
Зеро уперся ладонями в гладкое темное дерево стола, беспомощной белой паутиной раскинув дрожащие пальцы, откидываясь назад и разводя бедра ещё шире, в откровенном порыве подаваясь к Канаме, ведомый желанием всем существом отдаться вампиру. Канаме притянул его ближе, накрыл ладонью напряженные мышцы живота, надавиливая, вынуждая Зеро опуститься на локти, другой рукой направляя свой член так, чтобы головка коснулась тесно сжатых мышц входа.
Кирюу закрыл глаза и рывком подался вперед, принимая в себя горячую влажную головку. Канаме сжал зубы, прижимаясь к Зеро, снова укладывая его на стол, пряча лицо на груди охотника, влажной от испарины удовольствия. Он брал Зеро так медленно, как только мог, сдерживая резкие толчки, без устали сжимая, лаская узкие бедра, вслушиваясь в прерывистые вздохи.
Тесный плен рефлекторно сжавшихся мышц понемногу расслаблялся по мере того как Канаме продвигался глубже. Зеро намертво вцепился в его плечи, уткнувшись носом в темные волосы Канаме над ухом. Его шепот в полумраке нарушил равный ритм хриплого дыхания:
-Твои волосы пахнут...сладко...
Канаме с коротким стоном вошел до конца и замер, успокаивающе поглаживая бока Зеро, осторожно целуя его в шею, ключицу, тяжело поднимающуюся грудь, нежно касаясь губами тугих сосков, лаская влажную кожу прохладными выдохами и быстрыми прикосновениями горячего тонкого кончика языка.
Зеро провел ладонями по спине вампира сверху вниз, оглаживая лопатки, ребра- Канаме был очень худым; казалось, каждую его косточку можно было почувствовать на ощупь- добрался до поясницы, сжал ягодицы, побуждая Канаме начать движения. Куран послушался, двигаясь медленно, выходя почти до конца под мученический стон Кирюу, и снова толкаясь в горячий тесный плен. Движения становились всё резче и чаще, прожигая Канаме наслаждением до самых кончиков пальцев.
Зеро отстранился, и, словно во сне, стянул бинты, обнажая неровные рубцы на шее.
-Пей, -шепот сорвался на стон; зрачки Курана расширились, утопая в алой пелене жажды. Не выпуская Зеро из рук, не замедляя размеренных вторжений, отзывавшихся в каждой клетке его тела горячим, острым удовольствием, Канаме прижался губами к истерзанной, уже заживающей коже, вдыхая запах Зеро. Весь Кирюу был здесь, с ним; он принадлежал Канаме, как только он один умел- всецело, забыв о себе, желая такой неволи больше своей драгоценной свободы. В такт размеренным, нестерпимо приятным толчкам Канаме зализывал вновь прокушенную шею Зеро, наслаждаясь каждой каплей опьяняющей крови. Кирюу под ним уже вполне привык к движениям внутри, изо всех сил помогая Курану проникать ещё глубже. Их бедра подавались навстречу друг другу все быстрее, Канаме прижал охотника к столу и хищно оскалился, наблюдая, как заливается краской Зеро, услышав поскрипывание дерева, с трудом выдерживающего их ласки. Быстро твердеющий член Зеро уперся ему в живот, тут же встретив скользкие ловкие пальцы вампира, его сильную горячую ладонь. Казалось, весь мир, само время ускоряется вместе с ними, чтобы на мгновение замереть на пике, соприкасаясь с дрожью их бедер, а затем взорваться рваным раскаленным наслаждением, заставляя их неосторожно резко разбить тишину громкими стонами в объятии, которое, казалось, навсегда сделало их одним целым.
В пустом доме было так тихо, что казалось, будто кроме них на земле никого не осталось. Зеро вздрогнул в последний раз в руках вампира, сжавшего его так сильно, что невозможно было сделать и вдоха и затих, а затем Канаме осторожно высвободился и, поднявшись, протянул Зеро руку. Охотник принял её и с трудом встал, закусив губу: ослабевшее тело заныло, да и вторжение вампира доставляло уже почти позабытую саднящую боль. Канаме одним движением подхватил Кирюу на руки, сжимая так бережно, словно боялся, что худое тело, тут и там отмеченное красноватыми метками его поцелуев, рассыплется от грубых прикосновений.
У Зеро не осталось сил протестовать, голова покоилась на плече Курана, кисть расслабленно упавшей руки покачивалась в такт шагам. Канаме бесшумно ступал в темноте по старинному паркету, направляясь в душ и размышляя о том, сколько дней прошло с тех пор, как они стояли, обнявшись, под горячими струями в последний раз. Многое виделось ему мгновением в чреде бессчетных лет, но со дня их последней близости, казалось, прошла целая вечность.
Когда они добрались, наконец, до Красной спальни, даже Канаме ощутил усталость. Войдя, он уложил Кирюу на постель, а сам проверил шторы, расправив их так, чтобы ни один луч не проникал в комнату. За окнами занимался рассвет.
Зеро беспокойно заворочался и Куран поспешил опуститься рядом, обнимая, притягивая к себе светлую голову. Кирюу прижался лбом к плечу Канаме, пряча лицо, и осторожно опустил ладонь на грудь вампира, поглаживая бледную кожу. В темноте спальни его шепот звучал печально:
-Канаме, что будет дальше? Как быть с Юки, с аристократами, с Советом?
-С Юки я сам все улажу, главное дать ей побольше времени и поменьше правды, -пробормотал Канаме, совсем позабывший о своей сестре, - Что касается аристократов, то сначала они организуют на тебя несколько покушений, потом я кого-нибудь казню, и они успокоятся.
-А нельзя пропустить эпизод с покушением? –пробормотал Зеро со знакомым недовольством.
-Тебе нечего бояться. Когда в тебе столько моей крови, практически невозможно причинить тебе вред. К тому же, я буду рядом, -вампир улыбался в полумраке.
Кирюу молчал в ответ, и Канаме вскоре ощутил его мерное дыхание: охотник засыпал. В наступившей тишине было слышно тиканье старинных часов в одной из соседних комнат. Стрелки отмеряли время, ход которого был не властен над обитателями этого дома.