Пишет [J]М.К. [DELETED user] [DELETED user] [DELETED user][/J]:
"Должник", Канаме/Зеро\Юки, законченАвтор: М.К.
Название: "Должник"
Герои: Зеро, Канаме, Юки
Размер: мини
Жанр: стёбоангст, почти PWP
Рейтинг: R
Предупреждение: АУ. Слеш, гет, вольная интерпретация канона и прочие радости жизни.
ДолжникЗнай он, с чем к нему придут, запер бы дверь на три замка и задвижку. Комодом бы загородил. В окошко бы выпрыгнул.
Юки остригла волосы до плеч; в простом тёмном платьице с пуговицами на груди она снова походит на обычную школьницу, каких по стране тысячи, а вовсе не на будущую королеву кровососов.
На сопровождающем её Куране — кроссовки и джинсовый костюм. Нет, не так:
- Дамы и господа! Обратите внимание: Канаме Куран, вампир класса А, президент Лунного общежития и главный герой мокрых снов — Солнечного, секс-символ всея Академии, словом, тот самый Канаме Куран — в кроссовках и джинсовом костюме! Апокалипсис на пороге. Проверьте запас тушёнки. Приведите бункеры в боевую готовность.
Юки мягко улыбается, и в карих глазах её пляшут смешливые искры, странным образом отражающиеся в расширенных, словно у близорукого, зрачках Курана.
- Чего надо?
- Получить своё, - шепчет Куран.
- Получить своё, - вторит ему Юки.
Театр абсурда на выезде.
Скрестивший руки Куран молча стоит у подоконника и томно смотрит куда-то в неведомую даль, но Зеро ведь не обманешь: по напряженной спине и линии шеи прекрасно видно, что кое-чьё спокойствие — чистой воды фарс.
Юки как в старые добрые времена порхает по комнате: то заглянет в лежащий на столе потрёпанный охотничий справочник, то взобьет подушку на кровати, то шторы расправит - и говорит, говорит, говорит. Щебечет, как лесная птаха, воркует, как горлица под крышей, убеждает, настаивает, просит. Вот только смысл речей Юки - совсем не как в старые добрые времена - доходит до Зеро с несла-а-абым запозданием.
- Ты должен нам помочь.
- Кому это «нам»?
Пристрелить обоих — Кросс огорчится и не даст хорошую характеристику по окончанию Академии. Не вариант.
- Мне и Юки.
Куран соизволил отойти от окна и сейчас стоит за спиной Зеро. Близко, слишком близко.
- Не лезь в личное пространство, а то...
- Мы голодны.
Юки кладёт тёплую ладошку лежит на грудь Зеро; кончик среднего пальца покоится во впадинке между ключицами, острый ноготок чуть царапает кожу. Тончайшие волоски на шее шевелятся от дыхания Курана, бормочущего Зеро в затылок:
- Мы с сестрой поили тебя своей кровью. А теперь мы голодны, и, как не горько мне это признать, только ты можешь удовлетворить нас.
Голос вкрадчив, как колдовское нашёптывание.
- Только ты, - уголки губ Юки забавно опускаются книзу. - Потому что мы с онии-саном любим тебя.
Тон Курана — мягче лебяжьего пуха, скользящего по обнажённой прохладной коже, ласковей апрельского ветерка, чувственней самых смелых гравюр нечестивцев-художников эпохи Ренессанса.
- Слышал ведь истории о крови единственного существа, которая только и способна допьяна напоить вампира?
- Не... слышал.
Юки тихонько смеётся, расстёгивая рубашку Зеро; руки Курана давно уже стопудовой цепью лежат на его талии. Два голоса сливаются в один:
- Мы любим тебя. Прежде всего — именно тебя.
…Произошедшее позже Зеро будет вспоминать урывками.
Блаженное тепло окутывает плотным коконом, прогоняет, казалось бы, навеки поселившуюся в душе стылую пустоту. Жар и мягкость невысокой груди Юки под ладонями, заевшая застёжка лифчика, скинутое платьишко, беззащитный живот. Впившиеся в чувствительное местечко между шеей и плечом жёсткие губы Курана, прокалённая докрасна сталь его хватки — прижмись чуть крепче, ожоги останутся, резкий запах одеколона, смешавшийся с цветочными девчачьими духами.
Прохладный ободок массивного перстня на чьём-то указательном пальце. Упавший с металлическим стуком ремень джинсов. Запутавшиеся в ногах хлопчатобумажные трусики. Так странно, так незнакомо, так...
Хорошо.
Очень многое начисто сотрётся из памяти Зеро. Кто, например, освободил его от брюк: прильнувшая к груди Юки или выцеловывающий линию позвоночника Куран? А может, это сделал сам Зеро? Чей укус первым заклеймил его? В каком потаённом углу комнаты нашёлся початый тюбик детского крема?
И самое главное: как так получилось, что в конце концов оба — и Куран, и Юки — оказались сверху?
Весёлая алая кровь течёт с двух запястий — тонкого девичьего и крепкого мужского. Зеро ловит губами то одну струю, то другую, и зверь внутри него счастливо смеётся.
Несколькими годами позже случайный свидетель смог бы увидеть вышеописанную троицу, уютно расположившуюся в гостиной фамильной резиденции Куран.
Одетая в свободное платье Юки со счастливой, бессмысленной улыбкой поглаживает себя по животу и тихонько напевает колыбельную.
- Интересно, кто отец? - говорит Канаме, как бы между прочим отвлёкшись от нудной проверки счетов.
- Точно узнаем через пять месяцев, но мне кажется, что Зеро. Не знаю, почему. Ты только не расстраивайся, онии-сан: я непременно хочу родить нашему крохе братика или сестричку.
- Конечно, Юки.
Канаме целует её в лоб, мимоходом гладит по щеке чистящего «Кровавую розу» Зеро и возвращается к расходной книге со вздохом, достойным замученного индейцами иезуитского монаха.
Много воды утекло, прежде чем Зеро признал само наличие их тройственного союза, не говоря уже о необходимости его дальнейшего существования.
- Теперь мы распробовали твою кровь, и другая нас вовек не насытит. Хочешь, чтобы два голодных чистокровных вампира бродили среди ничего не подозревающих людей?
Несть числа потокам, которым следует исчезнуть с лица земли, прежде чем Зеро смирится со своим положением.
Извращённая, хитро сплетённая вампирская мораль чужда бывшему человеку, словно нравы и обычаи неведомых ему обитателей Орфея или Веги.
Жить с вампиром? Спать с мужчиной? Ложиться в постель втроём? Дико, страшно, стыдно.
И ни густая кровь, что так хорошо усмиряет грозящее Зеро безумие, ни запретная сладость самых изысканных ночных ласк, ни царящий в их общем доме уют этот стыд вовек не искупят.
Спит Зеро, утопив свои тревоги в набитой душистыми травами подушке. Канаме и Юки тихо беседуют в другом конце особняка.
- Эти таблетки точно действуют? Ребёнок от Зеро?
- Не волнуйся, Юки: стал бы я тратиться на непроверенное средство? Теперь-то он от нас никуда не уйдет, даже если узнает, что россказни о крови единственно любимого — не более, чем страшилки на день для наших будущих детей. Пойдем-ка лучше спать.
- Пойдем.
В иные ночи, когда в пустоте небес висит красновато-серая луна, а ветер доносит только запахи странствий, строфы из поэмы дорог и ничего больше, Канаме тайком от домашних выходит покурить на балкон.
Далеко не каждая легенда на поверку - всего лишь переплетение созвучных слов, и миф, которым Канаме и Юки потчуют Зеро, не из таких. Совсем не из таких.
Какая удача, что истинных смысл истории давно утерян.
…Жил когда-то вампир, что природу свою ненавидел и ни о чём так не мечтал, как поменять её на человеческую. И была у него невеста из высокого рода, им любимая и его преданно любившая. Злые родственники разлучили их на десятки лет, но вампир и подруга его стойко вытерпели разлуку, преодолели все препятствия и встретились вновь — назло родне и всему миру. Вот только недолго длилось их счастье: голод и горе так иссушили разум вампира, что при первом же свидании вцепился он подруге в шею, да и выпил всю кровь до самого сердца. И навсегда отступила жажда. И стал вампир человеком.
Может быть, однажды Канаме...
Разумеется, нет. Ну и чушь иногда придёт в голову. Зеро сразу же уйдёт к людям, и что Юки будет делать одна с ребёнком?