Мориарти любит смотреть на полковника за работой. Себастьян выглядит удивительно гармонично с винтовкой или ножом в руках. Своего рода совершенство в камуфляжных штанах, высоких берцах и черной майке, уже заляпанной кровью.
Джим расправляет несуществующую складку на светлом рукаве своего нового пиджака и улыбается.
Моран стоит к нему спиной, начисто вытирая армейский нож, и любовно убирает его в чехол. Мориарти смотрит на коротко стриженный светлый затылок, широкие плечи и белые рваные шрамы на смугловатой коже. Зрелище завораживает. Безусловно, Себастьян туповат, однако посредственный интеллект полностью искупает точность движений, грация хищника, вышедшего на охоту, и маниакальный блеск в голубых глазах.
Джеймс лениво поднимается со своего кресла, стараясь не смотреть в угол, где лежит оставленное Мораном тело, и подходит к полковнику. Проводит кончиками пальцев по напряженной руке до округлого плеча и утыкается носом в колючий затылок. От Себастьяна пахнет оружием, кровью и мужчиной. Джим дышит, пьет его запах, словно редкое вино, и слизывает с теплой кожи пьянящий вкус соли и смерти.
Моран молниеносно разворачивается, хватает его за горло, сжимает пальцы, перекрывая доступ кислороду, и целует. Джеймс хрипит, чувствуя вкус дешевого виски на языке — его ощутимо ведет от чужой силы и банального физического преимущества.
Мысли путаются, и Себастьян опрокидывает его на грязный пол, превращая дорогой жемчужно-серый пиджак в бесполезную тряпку. Ткань трещит под сильными пальцами, под лезвием ножа, который еще пару секунд назад был в чужой крови. Мориарти стонет, подаваясь на обжигающе-холодный металл, и закатывает глаза от болезненного пореза на ребрах. Кровь пачкает белоснежную сорочку, и Моран тяжело дышит, слизывая алые капли с ладони.
Тяжелое дыхание опаляет ухо, полковник наваливается сильнее, вдавливая в пол, и прижимает нож к горлу. Джим судорожно сглатывает, упиваясь ощущениями сумасшедшего адреналина и похоти, волной накрывающими сознание и ядовитой сладостью растворяющимися в венах.
- Я когда-нибудь убью тебя.
Джеймс скалится и шепчет в ответ:
- Я знаю.
Моран подцепляет ремень, расстегивает, стягивая брюки до колен и стреноживая ими.
Джиму не скучно стоять на четвереньках, уткнувшись носом в пыль и обдирая колени о пол. Себастьян трогает его, небрежно хлопает по бедру, будто наездник, оглаживающий любимую кобылу.
Мориарти упивается истинно животными инстинктами, которые в такие моменты берут верх над расчетливой и бездушной стороной его натуры. Вот она, прелесть отставного полковника и идеального снайпера. Младшему Холмсу нужны наркотики и никотин, чтобы расслабиться, а Джиму хватает Морана.
Секс на грани боли и унижения. Секс за гранью.
Себастьян впивается зубами в загривок и толкается внутрь, заполняет собой, помечая, словно раскаленным тавром. Изнутри. Касается изнанки, достает членом до печени, до самой черной сердцевины, которую Джим прячет глубоко внутри.
Удушливый запах смерти и крови мешается с тяжелыми ароматами боли и секса.
Они оба дышат и не могут надышаться. Друг другом. Тем, во что они превращаются, когда сплетаются в единое, помешанное на похоти существо.
Джеймс жаждет мгновенной ослепительной свободы.
Себастьян насыщает свое личное чудовище, которое требует насилия и боли.
Им нет дела друг до друга, зато есть — до собственных, сводящих с ума желаний. В достижении целей хороши любые средства, не так ли?
Они оба — всего лишь средство. Они оба верят, что это, конечно же, не так.