вторник, 15 сентября 2015
Пишет
билли крэш:
06.12.2012 в 00:24
читатьЗаполняющая все собой темнота рассеивается в тусклом лунном свете, когда Питер осторожно распахивает шторы. Он смотрит вверх; луна – неровный белый круг, сейчас не имеет над ним прежней силы, но зверь под ребрами все равно едва ворочается, рычит еле слышно. Вот кто знает доподлинно, что значит – быть взаперти, быть нежеланным, брошенным, вечность сидеть в клетке из человечьих бессмысленных чувств.
Питер чувствует привычную тихую злость к себе и срывается с меланхолий, он чертовски устал думать, он еще не успел вновь захотеть вернуться к жизни. Волк внутри воет тоскливо и рвется наружу, но свобода – это то, чего он больше не получит.
-Мне кажется, - говорит Крис сзади, и Питер морщится от осторожности в его голосе, - нам нужно поговорить.
Хейл поворачивается к нему медленно, заслоняя собой окно.
-Мне кажется, - отвечает он, копируя на извращенный лад крисовы интонации, ведет пальцами в воздухе, кривя задумчиво рот, - нет.
Крис усмехается одними губами, обнажая зубы, он видит Питера насквозь, даже если тому этого так не хочется; их разговоры никогда не приводили ни к чему хорошему; Крис хороший охотник, он чует страх, он чует изломанность жертвы.
Сломанный дверцей машины, стремительно вправляющийся обратно нос Питера и его шальная, окровавленная улыбка. Отчетливый запах виски и когти, перебирающие позвонки на его шее. Тихое, въедливое капание воды и пронзительные взгляды; горящие глаза напротив и ходящие ходуном под его пальцами мышцы. Шумные выдохи и вязкие крики, скрежет раздираемой на части щебенки, забытое ощущение заполненности. Незачем напоминать, правда; держать друг друга на волоске от смерти – занимательнейшее хобби.
Крис смотрит на Питера, и тот отчетливо читает в его взгляде всю эту чертову непреклонность, которая всегда его так раздражала, Питер не хочет говорить, он итак показал уже слишком много. Он улыбается равнодушно, ему будто бы наплевать, видит бог - его всегда поражала в людях эта удивительная способность нарываться; а еще он знает, что Арджент не верит ему сейчас ни на йоту, как бы он ни пытался, и это чертова, безоговорочная капитуляция.
-Ну, - говорит он, и внутри расцветает давно позабытая нервозность, - давай.
Крис едва различает его в темноте, видит лишь неясным у окна силуэтом. В мотельной комнате где-то посреди Техаса их обоих скрывает спасительным полумраком, напряжение в воздухе висит такое, что можно, кажется, даже дотронуться. Крис смотрит на Питера, готового извиваться, умалчивать, и ему становиться тошно.
-А знаешь, - говорит он, и встает с кровати; скрипят старые, изношенные пружины, - насрать. Я твое дерьмо разгребать не нанимался.
Он выходит из комнаты, и делает вид, что не замечает, как меняется в лице Питер, и как прячет он за довольной усмешкой страх, и мечется вдоль стен, едва Крис закрывает за собой тихо дверь.
Им незачем говорить, они без слов друг друга читают, и разве может быть что-то дерьмовее, Крис достает сигарету и прикуривает от зажигалки, и его бьет под дых от вида пламени, когда под глазами встают чужие воспоминания. Питер так отчаянно хотел подохнуть там, вместе с сыном; Питер так отчаянно пиздел ему в лицо, уверяя, что нежелание смерти – единственная причина, по которой он вмешался в чужие войны. Даже смешно – всю свою жизнь Крис был уверен, что у оборотней нет ничего святого, и не за что им держаться, и живут они совсем без веры, а теперь кажется, что есть причина, по которой не удается истребить их всех, до единого, причина, по которой написан был когда-то охотничий кодекс. Крис помнит детские сказки про волков, а еще кельтские знаки, и шаткие слова про равновесие, которыми исписаны были древние книги. Он бы прекрасно прожил без этого знания; у Питера Хейла есть душа, вот так новость; у Питера Хейла есть, за что сражаться; было бы куда проще пристрелить его без этого дерьма.
Крису хочется стереть об него костяшки пальцев, но это уже все равно нихера не изменит.
Меня это не касается, думает Крис, но сам себе не верит, затягивается, легкими дым до конца вдыхая. Мне срать на ебанутых оборотней и их гребанные законы, пока они не преступают кодекс, думает Крис. Я, на самом деле, запросто могу свалить сейчас, раз уж ничего меня больше не обязывает, думает Крис.
Только вот Питер, блядь, не в порядке. Только вот Питер сорвется, если некому будет держать его крепко за шкирку.
-Блядь, - говорит Крис, делает последнюю затяжку и бросает сигарету на землю, проезжаясь по ней подошвой, - ебучее дерьмо.
Он возвращается в комнату, а Питер сидит, потерянный, на мятых, разбросанных по кровати простынях, и их отделяет всего день езды от настоящего дома, и так просто поверить, что все нереально, в этом тихом и вязком полумраке.
Крис задолбался думать, и он даже не пытается вслушиваться в ехидные, защитные хейловы реплики, он только уходит в душ и снова приходит, и садится рядом, и прижимает запястья Питера тесно к кровати, разводя их в стороны, и не говорит не слова, смотрит только, а потом разжимает хватку, и просто сидит так, над ним нависая, и собирает глазами всю горечь из них обоих.
В этот раз Питер сжимает мертвенно зубы, и слышно лишь их прерывистое дыхание и скрип мотельного матраса, Крис заставляет его смотреть, не отворачиваясь, не разрывая зрительного контакта ни на секунду, Крис, на самом деле, почти с ним нежен, и когда все кончается, остается рядом до самого утра, и никуда не уходит.
Утром они садятся в машину и едут домой, не произнося ни слова; Питер валяется на заднем сидении, ногами врезавшись в стекло, попирая ступнями проносящиеся мимо деревья и пустое, болезненно-белое небо.
Они заезжают в город, и Крис делает все почти машинально – паркуется у своего дома, заезжая на дорожку перед гаражом, поворачивает до упора ключ и достает его из зажигания, устало откидывается спиной на сидение, ловя последние мгновения передышки.
-Я так не могу, - говорит он вслух, и Питер кивает с болезненной усмешкой.
-Мне нравилось, когда ты мне улыбался, - отвечает он и выходит из машины.
Он слышит, как открывается дверь дома, и выбегает оттуда Элиссон, бросаясь отцу на шею. Как неуверенно топчется рядом Маккол, не зная, можно ли ему подойти ближе.
Питер идет домой, и с каждым шагом у него внутри холодеет.
Так и должно быть.
Он слишком часто кричал о забравшемся к нему в душу волке.
end URL комментария
@темы:
Teen Wolf