Фанфик: Do It Already.Автор: Ambikai
Переводчик: n_a_u
Ссылка на оригинал: archiveofourown.org/works/517039Разрешение на перевод: запрошено.
Название: Do It Already / Сделай это уже.
Рейтинг: NC-17
Жанр: PWP, намек на Романс
у меня по-прежнему недостаток рейтинга в крови
Пейринг: Майкрофт Холмс/Грегори Лестрейд
Статус: законченный
Размер: (~ 5000 слов)
Описание: Омегаверс! Майкрофт - альфа, Лестрейд - омега. Начинается течка.
читать дальшеЭто было похоже на слабый зуд.
Или что-то вроде того. Он не был уверен, что это, потому что неважно, на какую сторону постели он перекатывался, или как изгибался (разваливался, сворачивался калачиком, выпрямлялся и сжимался), он не мог от него избавиться. Глубоко внутри живота что-то роилось и закручивалось в спираль (он не знал, было ли это описание уместным, но чувствовал именно это: свитую в спираль, готовую распрямиться, нарастающую тупую боль). Он прикусил губу и плотно закрыл глаза, свернулся калачиком на боку, притянув одеяло ближе.
Ему нужно было заставить себя заснуть, нужно было отдохнуть, дождаться, когда снизится концентрация алкоголя в крови. Зачем было так сильно напиваться? Почему он просто не поехал домой, вместо того, чтобы приходить сюда? Чужая кровать не помогает, когда ты болен. Он лег на спину, низ живота и поясницу окатила волна дискомфорта. Расстройство желудка, или что-то вроде того – употребление остатков пищи десятидневной давности никогда не приводит к добру. Он стиснул зубы и попытался уснуть. К утру все пройдет. Выйдет из организма, что бы там ни было. Просто нужно поспать.
Спустя минуту легче не стало. Дорогое постельное белье казалось слишком скользким, когда он пытался устроиться на нем поудобней, одеяло давило и душило своей тяжестью. Обжигающий импульс пронзил тело, все органы чувств взвыли, слишком горячо, слишком горячо, кожа за секунду превратилась в живой огонь. Он выбрался из-под одеяла, спихнув его вниз, заскользил руками по нагретому телу, словно пытаясь прогнать это смешанное ощущение желания-ожога-боли.
Холодный воздух принес временное облегчение. Он остался лежать, плотно закрыв глаза, однако, едва перестал двигать руками, как острая боль сразу вернулось, и он снова скорчился. Медленно и осторожно он провел левой рукой вдоль бока, затем переместил ее на живот, все сильнее вминая в кожу, и остановился возле края боксеров. Дыхание перехватило, член дернулся.
Он замер на мгновение, затем потянул за резинку боксеров. Один палец скользнул внутрь, увлекая за собой всю руку, чтобы обхватить полувозбужденный член. Это было в новинку, но в то же время странно знакомо, он не мог утверждать, что ощущение ему совсем неизвестно. Он снова закрыл глаза и погладил жестче, слегка сжал, провел большим пальцем по мягкой раздвоенности, по крайней плоти, а затем остановился.
Желание быстро распространялось. Он повернул голову вбок, пытаясь вцепиться зубами в плечо, напряженно, не прекращая дрочить. Темп протяжных крепких одинаковых ударов все возрастал, ведь пока он продолжал двигать рукой, пробивающегося сквозь облегчение мучительного чувства не хватало, совсем чуть-чуть, чтобы столкнуть его тело в состояние близкое к агонии. Член истекал смазкой, делая движения более гладкими, менее грубыми, и он продолжал гладить пульсирующую плоть.
Темп увеличился, язык скользнул наружу, пробуя воздух на вкус. Он глубоко вдохнул запахи: сигаретного дыма, книг в бумажных обложках, затхлости, пота – себя. Он чувствовал свой запах и вкус – главный вывод, и что-то еще. Что-то знакомое, что-то, чего не должно было случиться, что было совершенно невозможно. Он принимал эти долбаные таблетки, чертовски неукоснительно их принимал.
Он распахнул глаза. Встал и, шатаясь, побрел в ванную комнату. Дыхание было тяжелым, сердце бешено колотилось, невероятно громко: бум, бум, кровь стучала в ушах. Хотя прикосновение воздуха к спине оказалось приятным, оно придавало сил и уменьшало дискомфорт, вызванный болезненными шипами огня, танцующего по нервам. Нашарив в темноте липкими пальцами выключатель, он нажал на клавишу.
На миг ослепнув, яростно заморгал, пока глаза привыкали к свету, затем посмотрел на себя в зеркало. Фактически стены комнаты представляли собой одно большое зеркало. Наверняка личная ванная комната треклятого Майкрофта Холмса выглядит точно так же, самовлюбленный ублюдок. Кругом одни отражения, сотня копий его самого, и у каждого покрасневшая кожа, более темные, чем обычно, глаза, и жесткий возбужденный член.
Сглотнув, он потянулся рукой к заднице, скользнул пальцем внутрь. Так и есть: влажно, очень влажно, кольцо мышц уже расслаблено, палец входил без малейшего намека на боль. Влага была скользкой, немного густой, и когда он вытащил палец, медленно потекла вниз по ногам, сверкая в ярком свете.
Черт.
Черт побери, ведь он не у себя. Зачем было куда-то идти, чтобы выпить? Скотч есть и дома. Следовало остаться там, остаться и спокойно разобраться со всем этим. Он втянул в себя воздух. Дом. Надо же было случиться этому сейчас, когда он лишился всего. Возвращаться домой было больно. Больно из-за гулкой тишины, затопившей пустые места по полу, где раньше были разбросаны кусочки Лего, и возле двери, где валялись школьные ранцы. Тишина пришла на смену привычному шуму болтовни и гулкому топоту. Квартира напоминала кладбище с тех пор, как Энни ушла вместе с детьми, а он упаковал свои вещи, готовясь переехать во что-то более мелкое и дешевое.
Почему? Почему сейчас? Он принюхался и ощутил помимо своего запах Майкрофта – нормальную составляющую этого дома. Почему он позволил Майкрофту привезти себя сюда, а не домой? Зачем вообще взял трубку, когда Майкрофт позвонил с просьбой. С какой, он так и не понял, ведь Майкрофт ничего не попросил. Невнятная речь, долгие паузы и глупые бессмысленные вопросы – вот, что насторожило Майкрофта в его состоянии, ведь в уходе Энни были виноваты Холмсы. Шерлок и Майкрофт съедали все его время, но не потому, что он не мог сказать им «нет». Он мог бы многое предпринять, чтобы избежать нынешней ситуации.
Совершенно неподходящее место для начала течки.
У него начинается течка. Он… Как это вообще могло случиться? Он закрыл глаза, пытаясь мысленно возвратиться в стройный поток последних дней, но отыскал лишь ленивый туман поздних ночей, горький кофе и беготню по Лондону. Может, он забыл? Может, это алкоголь так странно подействовал? Он знал, что нельзя пить, если принимаешь определенные лекарства, но к данным таблеткам это никогда не относилось. Может, он забыл?
Это продолжалось десять лет.
Каждый день. Каждый божий день, как по часам. Ему хотелось отматерить Энни, потому что она хотела еще детей, но не хотела быть «отцом», хотела играть роль матери, что, черт побери, совершенно невозможно с мужчиной-омегой, не так ли? Общество считало его «матерью», всегда будет считать, но это не имело значения, потому что они знали правду, - мы знаем, - он хотел наорать на нее.
В конце концов именно она решила уйти. Они спорили, ссорились и в действительности вопрос: кто из них отец, а кто мать, вряд ли был их главной проблемой. Но казалось, что ситуация становится лучше, казалось, что все налаживается. Нет. Сказать по правде, это была лишь иллюзия, которую они оба изо всех сил поддерживали. На самом деле им давно следовало разойтись.
Десять лет. Это плохо кончится. Симптомы проявлялись слишком быстро. Его тело торопливо погружалось в это состояние, радуясь его возвращению, и плевать на все остальное. Он подошел к раковине и начал оттирать испачканные смазкой пальцы под горячей водой. Он продолжал, пока кожа не стала ярко-розовой, и только тогда остановился. Выключил воду и вытер руки.
Он должен был выбраться отсюда, укрыться в своем пустом доме, стиснуть зубы и переждать течку. Он был абсолютно уверен, что там найдется несколько старых секс-игрушек. Одно дилдо он так и не выкинул, хотя возможно ему потребуются новые батарейки. Он поморщился от мысли, что придется идти за ними в магазин. К тому времени запах уже будет очень сильным. Все поймут, что происходит, и хотя это совсем не его вина, он знал, что они все равно станут его осуждать. И если глупый дерзкий молодой альфа подойдет к нему… а затем заберет его домой…
Метро уже не работает, но он может дойти пешком. Вот и все. Дойти пешком, или даже добежать. Он не может оставаться здесь, где чуть ниже по коридору находится альфа, если только… Майкрофт вероятно не захочет спариваться. Конечно, его природа будет настаивать, но Грег подозревал, что психологически Майкрофт вовсе не заинтересован. Они были просто друзьями, это было предельно ясно. Это была благодарность за все ту фигню с Шерлоком на протяжении последних четырех лет – позволить ему остаться здесь сегодняшним вечером. Майкрофт так и не бросил попыток отплатить ему. Его разум прокручивал эти мысли, а затем – момент кристальной ясности: тело пробил электрический разряд, накатила дрожь, пружина в животе угрожала распрямиться, на коже выступил холодный пот. Если он оставит записку на кухне и снаружи на двери, объяснив в ней ситуацию, Майкрофт организует ему доставку специального дилдо с узлом и оставит в покое на неделю. В конце концов у Майкрофта есть еще один дом.
Он глубоко вздохнул. Отлично, отлично. Это был отличный план. Не придется покидать этот дом и ставить себя в неудобное положение, в безумном порыве пытаясь добраться до дома. Ему понадобится ручка и бумага, а затем он просто переждет это состояние, как в пятнадцать, когда у него случилась первая течка.
Насколько тяжело ему будет?
Он вернулся в комнату, натянул рубашку и штаны, надеясь, что они хотя бы немного скроют запах, удержат его под собой, не позволяя распространяться в воздухе. Вспомнил, что видел в шкафчике освежитель воздуха, и торопливо обрызгался им. Сморщил нос от нестерпимо сильного цветочного аромата. Его естественный запах все еще был здесь, усиленный течкой он отказывался полностью исчезать, но на некоторое время этого будет достаточно.
Он двинулся, ступая как можно более бесшумно, и толкнул дверь спальни. Выдохнул. Вопреки сумасшедшей дозе адреналина хлынувшей в кровь, его тело расслабилось. Потому что альфы за дверью не обнаружилось. Слава богу. Он двинулся вниз по коридору, радуясь, что ковер заглушает его шаги, и достиг кухни. Правда, в конце пути ему пришлось пройтись по ледяным половицам.
В кухне нашлась авторучка и лист из кулинарной книги. По его запаху Грег догадался, что Майкрофт держал на службе какого-то бету. Не удивительно, ведь даже Майкрофт Холмс не мог оставаться выше всего этого, учитывая, что от него за версту разило превосходством, доминированием, олд спайс и вездесущностью. В Ярде их частенько пытались перемесить между собой – бет и свободных омег, чтобы успокоить, ведь между ними существовали четкие границы.
Он вырвал лист бумаги и начал писать, каракули выходили почти нечитаемыми, руки тряслись. Авторучка достигла конца первой строки, когда в затылке кольнуло, и один глубокий вдох поведал ему всю правду, несмотря на то, что слух не предупредил о приближающихся шагах.
Феромоны альфы.
Грег прижался к краю стола, с досадой ощущая, как мгновенно намокают боксеры – его тело готовилось к неизбежному. Похоже, феромоны ускорили наступление течки, сделали ее более агрессивной. Запах омеги, его собственный запах, разлился в воздухе.
Он глянул вверх.
Майкрофт стоял перед ним в костюме, хотя пиджак уже снял. Рукава были закатаны, жилет по-прежнему выглядел чопорно и прилично. Узел галстука был чуть ослаблен, а верхняя пуговица рубашки расстегнута, приоткрывая маленький кусочек кожи, за который он зацепился взглядом, поднимаясь вверх вдоль длинной стройной шеи к наполненным вожделением глазам.
- Прости, что разбудил, - выдохнул Лестрейд, хотя знал, что Майкрофт не спал, вероятнее всего работал. Зачем он вел себя так по-идиотски? Напился до состояния, когда старший брат Шерлока вынужден был нянчиться с ним. Он впился ногтями в ладони, отгоняя желание наброситься на Майкрофта.
- Я не спал, - ответил Майкрофт. – И я…
Многозначительная пауза… Лестрейд не выдержал.
- Угу, извини, - тихо произнес он.
- Едва ли это твоя вина.
Напряженный, сдержанный, чеканящий каждый слог. А затем его лицо вновь стало каменной маской. Он пытался не вдыхать слишком глубоко, но Лестрейд видел, что это не особо помогает – выпуклость в штанах Майкрофта становилась все заметней, простые первобытные инстинкты брали верх над сущностью, и Лестрейд удивился, насколько обычным казался их разговор, учитывая все обстоятельства.
Особенно, когда его взгляд скользнули вниз, к промежности Майкрофта, провоцируя фантомные воспоминания о мощных толчках скользкого члена, раздувающемся узле, сладкой разрядке и… Знание, что он… нет, знание, что на этот раз член не ее. Эта мысль была особенно приятна. Он прижал большой палец к указательному, впиваясь в него ногтем, и перевел взгляд на лицо Майкрофта, стараясь больше не опускать его вниз.
- Угу, так и есть, - отозвался Лестрейд, прогоняя яркие видения. – Должно быть, я забыл принять свои… Слушай, хм, я могу уйти…
- Нет. – Это был не рык, но что-то очень похожее. Голос Майкрофта стал совсем низким, а издаваемые звуки коротким, будто рублеными. Лестрейд отступил на шаг, и Майкрофт кашлянул, беря себя в руки. – Это небезопасно… Я могу устроить…
- Хорошо, - ответил Лестрейд. – Это хорошо. Тогда я просто пойду туда, чтобы…
Он не закончил предложение.
Майкрофт кивнул.
Лестрейд не двинулся, Майкрофт тоже, по-прежнему загораживая дверной проем.
Они сцепились взглядами, и последней их мыслью было простое бравадное: «Что ж, если ты этого хочешь, тогда я согласен». А затем и этих не осталось. Разум Грега окутал запах Майкрофта интенсивный чистый и естественный. Это факт – Майкрофта чертовски хорошо пах. И штаны Грега вероятно уже промокли насквозь, гормоны вырабатывались в безумном количестве, стремясь компенсировать перерыв в десять лет.
Кожа готова была вспыхнуть, боже, он хотел скинуть одежду и ощутить внутри себя узел альфы. Только один раз. Потом Грег купил бы Майкрофту бутылку дорогого скотча (когда появятся деньги) и возможно, они бы вернулись к привычным подозрительным черным машинам, крепким напиткам и неизбежным танцам вокруг Шерлока. Если они трахнутся, это будет одноразовый секс, ничего больше, и затем он бы вернулся к своей… Он прикусил щеку изнутри, острый привкус крови не смог остановить поток мыслей. Его решением стало «да». Возможно, он мог бы с этим справиться. Они оба.
Майкрофт по-прежнему пялился, исследуя его взглядом, оценивая.
- Просто трахни меня уже, - выпалил Грег.
Эти слова, четыре простых слова, казалось, рассеяли царящее в комнате напряжение. Майкрофт шагнул к нему, чтобы спустя секунду втянуть в отчаянный поцелуй, и Лестрейд прижался спиной к столу. Позволил Майкрофту вести. Кошмарные, умоляющие звуки заполняли воздух, пока язык альфы исследовал его рот. Он прижался к телу Майкрофта, поджарому и твердому, но не жесткому. В нем было что-то мягкое, что-то крайне несовершенное, делающее его совершенным, их обоих.
Затем Майкрофт чуть отстранился и принялся целовать его лицо, шею. Выгнувшись, Лестрейд закрыл глаза, потерявшись в ярких идеальных ощущениях: короткие росчерки языка, круговые движения, поцелуи приоткрытым ртом. Он вряд ли уловил тот момент, когда ладонь Майкрофта протиснулась между столешницей и его задницей. Желание разрасталось, заставляя тело извиваться.
Майкрофт прижал руку к его джинсам, и Грег тихо рыкнул.
- Черт побери, не…
Он начал говорить, но Майкрофт присосался к его шее, и смешанная с удовольствием боль отвлекла его. Скорее всего, засос был довольно крепким и повредил кожу. На самом деле, было очень больно, но Грег лишь застонал в ответ. Он отчаянно вжимался в Майкрофта, пытался потереться об него, мечтал избавиться от всех слоев одежды, разделявших их тела. Немедленно. Боже, иначе он совсем скоро окажется в аду.
Он начал покрывать лицо Майкрофта короткими поцелуями, все ускоряя темп, а Майкрофт сконцентрировался на его джинсах, дергая, почти разрывая их. Лестрейд помог ему спустить их вниз, и едва прохладный воздух коснулся его задницы, как пальцы Майкрофта оказались внутри.
Длинные, умелые, подвижные.
Он ткнулся лбом в изгиб плеча Майкрофта, часто и тяжело дыша. Проклятье.
- Такой влажный, такой…
Лестрейд вскрикнул, когда пальцы Майкрофта чуть согнулись.
- В таком состоянии ты еще прекрасней.
Вторая рука Майкрофта поддерживала его, только поэтому Грег еще не шлепнулся спиной на стол, пальцы первой по-прежнему были внутри. А затем голос Майкрофта стал еще более жестким и низким, как и покусывания, спускающиеся все ниже.
- Я собираюсь трахать тебя до тех пор, когда ты лишишься последних сил, станешь выпрашивать мой узел и…
Лестрейд зарычал.
- Кончай болтать и…
Он так и не закончил это предложение. Майкрофт вытащил пальцы (нет, нет, верни, верни обратно) и неуловимо быстрым движением перевернул Грега так, что его бедра ударились о край столешницы, рассыпая искры боли по телу. Майкрофт убрал руки, собираясь стащить собственные брюки, отвлекаясь.
Лестрейд набросился на Майкрофта, скручивая его, воюя с ним. Возможно, Майкрофт и обладал биологической силой альфы, но Лестрейд оказался более тренированным. Они яростно боролись друг с другом, сердце Лестрейда бешено колотилось, все это было ему в новинку. Он навалился всем весом, лишил Майкрофта равновесия и вскоре прижал к холодильнику. Пришпилил его руки над головой. Оба тяжело дышали.
Медленные судорожные вздохи, воздух застревал в горле, у обоих на лицах застыли дикие ухмылки.
- Это больно, - признал Лестрейд.
- Но ты все равно боролся, не так ли? – Ухмылка Майкрофта стала еще шире.
Они вернулись к поцелуям. Лестрейд перехватил контроль и чуть отодвинулся. Замер, опираясь на Майкрофта, и если бы альфа сейчас захотел, то мог бы вернуть преимущество, но Майкрофт позволил Лестрейду отдышаться.
Его тело начало трясти. Что тут вообще происходит? Он был на грани, течка обрушилась на него и, черт побери, он был таким влажным, а Майкрофт находился так близко, слишком близко. Он собирался заняться сексом, собирался позволить сцепку и зачать от Майкрофта ребенка… ему исполнилось сорок восемь. Сорок восемь, и только теперь он собрался потрахаться и забеременеть от альфы – то, для чего он был рожден.
Эта мысль была возбуждающей, вне всяких сомнений, но…
- В спальню, - произнес Майкрофт несколько секунд спустя.
И поцеловал Грега в лоб, ласково и нежно. Забрал это решение из его рук. Что-то слабо царапнуло в груди, но ощущение быстро исчезло, словно его никогда и не было. Грега все еще немного пошатывало, но и только, и он улыбнулся, двигаясь вслед за Майкрофтом, чувствуя себя немного пьяным, но пьяным как-то иначе. Все казалось кристально четким, и он не колебался, хоть и витал где-то в облаках.
Они рывками перемещались вперед, продолжая срывать одежду, разбрасывая ее по полу. Лестрейд отпустил комментарий насчет домработницы Майкрофта и был вознагражден слабым ударом о стену, поцелуями и поглаживанием члена. Трепет удовольствия, странная дрожь прошила тело, когда длинные пальцы скользнули вдоль члена, чуть сжимая, и перспектива скатиться на пол вдруг стал невероятно заманчивой.
- Не могу… - выдохнул он. – Не могу… - Лестрейд склонил голову, открыл рот и прижался к горячему телу.
Движения Майкрофта ускорялись, становились все быстрее. Лестрейд глухо застонал и кончил, выплеснувшись в чужую ладонь. Тяжело дыша, он сполз на пол по стене и откинул голову назад.
Слегка восстановив дыхание, он посмотрел на Майкрофта. Тот сидел рядом на коленях и, подняв липкие пальцы ко рту, медленно облизывал каждый по очереди. Он не торопился, подносил их к губам по одному, погружал в рот на всю длину и затем неторопливо вытягивал обратно. Первый, второй, третий, четвертый, пятый. А затем он принялся втирать слюну в кожу Лестрейда, массируя мышцы его живота, спускаясь ниже к вновь затвердевающему члену.
- Да пошел ты.
- Ты слишком часто это повторяешь, - отозвался Майкрофт.
- Почему ты еще не втрахиваешь меня в пол?
- Самоконтроль. Терпение есть доброде…
Подавшись вперед, Лестрейд завладел его ртом. Навалился всем телом, пытаясь уронить на спину, но встретил сопротивление. Майкрофт тоже попытался манипулировать им с помощью поцелуя. Какое-то время они продолжали эту борьбу, но затем Майкрофт зарычал низким грудным животным рыком и перевернул Лестрейда на живот, придавив всем своим весом. Лестрейд толкнулся вверх и встал на колени, поддерживая руками верхнюю часть туловища.
Пауза.
А затем Майкрофт не церемонясь всадил в него свой член. Толстый и длинный. И Лестрейд закричал. Смазка облегчила проникновение, но не смогла полностью погасить жжение от грубого толчка. Слезы выступили на глазах, ведь каким бы влажным и открытым Лестрейд ни казался, он не был абсолютно готов и, боже, этот ожог вовсе не был приятным, тупое давление головки члена было ужасно болезненным, черт побери.
- Шшшш. – Майкрофт слегка наклонился, под этим углом его огромный член проникал еще глубже, заставляя Лестрейда отодвигаться, пытаться сбежать. – Будет очень хорошо, я обещаю. Это было давно, правда? Просто прими его, расслабься, расслабься, дыши.
Лестрейд последовал за голосом Майкрофта, расслабляясь под его воздействием, радуясь жесткому полу, который отвлекал внимание, пока Майкрофт медленно и осторожно скользил внутрь и наружу, каждый раз продвигаясь чуть глубже. Сначала это было хорошо, затем стало божественно, его разум очистился, дыхание стало резким и прерывистым, он закусил губу, ощущая резкий горький привкус.
Он все еще чувствовал обволакивающее тепло со всех сторон - Майкрофт по-прежнему прижимался к его спине, учащенное дыхание и дрожь удовольствия, струящегося по телу. Он подхватил движения, стал толкаться бедрами навстречу. Жжение угасло, осталось лишь облегчение, простое блаженное облегчение. Ох, он не может! Слова отказывались формироваться. Он видел лишь тьму, но чувствовал все, слышал шлепки ударяющихся друг о друга тел, ощущал наполнивший воздух вкус феромонов, не испытывал ни малейших сомнений.
Член Майкрофта начал утолщаться у основания, и Лестрейд попытался отстраниться. Узел вдавливался в кольцо мышц, требуя дополнительного пространства и, боже, он не сможет. Лестрейд кричал, умоляя Майкрофта остановиться, остановиться прямо сейчас, потому что он слишком огромен, слишком огромен.
Майкрофт продолжил вбиваться в него, с каждым разом все жестче, все глубже, снова и снова, не останавливаясь, и крепко удерживал его тело, впиваясь в него ногтями. Затем потянулся вперед к основанию лестрейдовской шеи и вонзил зубы в плоть, разрывая кожу, отвлекая от узла. Эта была острая ослепляющая боль, но укус оказал расслабляющее действие. Тело Лестрейда на мгновение напряглось, а затем сдалось, и он рухнул на пол.
Он так и остался лежать, придавленный весом Майкрофта. Они оба тяжело дышали и идеально подходили друг другу. Даже сейчас, когда Майкрофт чуть покачивался, и узел слегка подрагивал, но уже не причинял такой боли. Они не разговаривали, просто не могли. Но даже если бы могли, слов не осталось. Лестрейд уткнулся в половицы, его тело отказывалось функционировать, мышцы трепетали, пока Майкрофт собственнически сжимал его и удерживал на месте, изливаясь внутрь.
Лестрейд никогда не испытывал подобного. Ему была незнакома радость борьбы, эти ощущения, которые поглощали без остатка, такие насыщенные, словно слепящий свет солнца, после долгой жизни во тьме. Майкрофт обо всем позаботится. Глаза Лестрейда закрылись, и он провалился. Не в сон, но в какое-то полубессознательное состояние, осознавая только тепло тела Майкрофта, холод пола и ничего больше. Связные мысли исчезли, остался лишь пульсирующий член Майкрофта, посылающий волны удовольствия по всему телу.
В конце концов узел уменьшился, и Майкрофт отстранился, с тихим стуком откатившись на пол. Лестрейд поежился от дуновения внезапно холодного воздуха и, повернув голову, взглянул на Майкрофта, который принялся гладить его вдоль позвоночника, дразняще замирая рукой возле самых ягодиц. Они скоро продолжат. Не прямо сейчас, но скоро.
- В кровать, - все, что он произнес, сгребая Лестрейда с пола и поднимая вверх.
Лестрейд заскулил, отказываясь шевелиться, но в конечном итоге двинулся следом. Они вошли в спальню, и Майкрофт толкнул его на матрац. Лестрейд упал, но в тот момент, когда Майкрофт опустился рядом, собрался с силами и обнял его, притягивая ближе.
Все остальное происходило словно в тумане. Лестрейд помнил, что в какой-то момент между очередным трахом и сломавшейся прикроватной тумбочкой, Майкрофт пытался его чем-нибудь напоить. Но из-за постоянных отказов, был вынужден смочить кусок ткани, который Лестрейд посасывал, пока Майкрофт целовал его тут и там. Голова и тело разрывались от боли. Такие умиротворяющие моменты случались в редкие перерывы, и тогда Майкрофт относился к его телу как к святилищу: благоговейно заворожено изучая его губами, позабыв все пренебрежительные слова.
В эти секунды, Лестрейд чувствовал себя центром вселенной.
Ощущение времени стерлось, это были просто разные места: кровать, пол, возле стены. И каждый раз они боролись за доминирование, это он хорошо помнил, потому что активно в этом участвовал. Он не мог поступать так с Энни, не мог бороться с ней, не мог бездумно ударить. С Майкрофтом мог. Мог даже драться, и трах затем казался таким сладким, что он просто падал без сил, выжатый досуха.
Когда он открыл глаза, в комнату уже струился солнечный свет. Майкрофт лежал позади него, его член все еще был внутри, и Лестрейд сместился чуть вперед, выбираясь из объятий. Он сел на кровати, медленно моргая и оглядываясь по сторонам. Простыни были разорваны, клочки валялись повсюду, мебель была сломана, запах течки ушел, оставив лишь запахи секса.
Посмотрев вниз на свое тело, он поморщился, изучая синяки и царапины, покрывающие кожу. Глянул на Майкрофта и увидел ту же самую картину. Улыбнулся.
- Мы оба весьма агрессивны, - произнес Майкрофт, открывая глаза.
- Можно и так сказать. – Голос Лестрейда был низким и хриплым. Его горло пересохло и саднило, язык распух. Он закрыл глаза, потому что солнечный свет вдруг стал слишком ярким.
- Ммм, - все, что он получил в ответ. А затем Майкрофт начал исследовать его тело легкими прикосновениями. Он надавил пальцами на один из синяков, и Лестрейд шлепнул его по руке.
- Больно.
- Знаю, - произнес Майкрофт. – Знаю.
Лестрейд почувствовал мягкий поцелуй, затем матрац прогнулся, и Майкрофт встал с постели. Запрокинув голову, Лестрейд заглянул ему в глаза, а затем упал обратно на подушку, зажмурился и свернулся калачиком. Окутавшее тело тепло почти успокоило головную боль.
- Тебе нужно попить и поесть, - заявил Майкрофт. – Вернусь через минуту.
- Я ел, - запротестовал Лестрейд. – Кроме того, мне это не нужно.
Течка – единственное время, когда его тело отвергало все, полностью сосредотачиваясь на цели. То же самое происходило с альфой. В это время обычные потребности отступали, оставались лишь действия в чистом виде. Он нахмурился. Майкрофт пытался его напоить, Майкрофт был в состоянии…
Майкрофт качнул головой.
- Тебе нужно восстановить водный баланс, как и мне. - С этими словами он развернулся и вышел из комнаты.
- Ты… - Лестрейд не закончил фразу, внезапно почувствовав, как на коже вспыхивает гневный румянец.
Сжав зубы, он опустил ноги с кровати. Затем попробовал встать, но голова закружилась, и он свалился обратно на постель. Глубоко дыша, он снова попытался, и на этот раз удачнее. Пошатываясь, направился вслед за Майкрофтом. Постепенно его движения стали более естественными и легкими.
По полу вилась дорожка из одежды и странных кнопок, которые должно быть выскочили из половиц темного дерева. Он добрался до трусов Майкрофта, брошенных в том самом месте, где они впервые вошли в сцепку. Нахлынули воспоминания: пылающая кожа, сдавленное дыхание, мольбы. Внутренности скрутило, рука на миг коснулась члена, губы приоткрылись.
Нет. Не сейчас. Майкрофт. Он должен разобраться с этим ублюдком. Он как раз добрался до гостиной, когда Майкрофт вышел из кухни с подносом: кувшин с прозрачной водой и два стакана. Майкрофт никак не прореагировал на его присутствие, просто подошел к журнальному столику и поставил на него поднос, а затем сел и наполнил стаканы, словно они находились на ужине у Королевы.
Лестрейд сжал зубы и присоединился к Майкрофту. Взял стакан и для начала сделал маленький глоток, стараясь не выпивать все залпом, но едва жидкость потекла вниз, как пересохшее горло потребовало еще. Какое облегчение. Он продолжал пить, но когда остановился, чтобы сделать вдох, все еще чувствовал сухость во рту. Он собирался сделать еще один глоток, стакан оставался прижатым к его нижней губе.
- Остановись.
Лестрейд повиновался и поставил полупустой стакан на столик.
Все так же молча.
- Я не знал, что у тебя начнется течка.
- Чушь.
- Что-то было не так с твоим запахом, - поправил себя Майкрофт. – Но я не знал, что это течка, хотя… может, знал? Я не уверен. Ты был измотан и нуждался…
- Почему ты просто не отправил меня домой?
- Оставить тебя в одиночестве? Я… Если ты думаешь, что я забочусь о тебе только ради блага Шерлока… Я сделал это ради тебя… Я…
- Расчувствовался.
Лестрейд знал все об отстраненной манере поведения Майкрофта, прекрасно понимал его. Это была стена, которую он создал, идеальная маска. Это было необходимо Майкрофту, чтобы выполнять то, чем он занимался. Лестрейд не питал иллюзий насчет методов, благодаря которым Майкрофт достиг таких высот: делая сомнительные вещи, получая результаты, оправдывающие средства. Но еще он знал, что в Майкрофте живет совершенно обычная человечная частичка, которая переживает о каждом принятом им решении.
Он действительно заботился об избранных до такой степени, что держал их жизни под неусыпным надзором, но он не относился к тому типу людей, которые станут тратить свое время и силы на кого попало. Лишь нескольких избранных человек. Он бы банально выдохся, если бы их стало больше.
Лестрейд не знал, входил ли он в число этих избранных, а может, как раз сейчас находился в полушаге от того момента, когда Майкрофт его туда включит.
- Необыкновенно приятно, - признал Лестрейд.
- Необыкновенно? – Майкрофт вскинул бровь. – Все гораздо серьезней, чем ты думаешь, Грег.
Они уставились друг на друга, пытаясь прочесть чужие мысли. Ладно, Лестрейд пытался прочесть, пытался понять, что происходит. Майкрофт дорожил им вне его привычной роли. Насколько? Может сейчас его рука сожмет колено Лестрейда, затем двинется вверх, опустится на живот.
На его лоно.
- Как много ты понял?
- Достаточно, чтобы ощутить смутное чувство контроля над ситуацией. Достаточно, чтобы знать, что я должен забрать тебя домой.
- Насколько хорошо ты себя контролировал?
- Я все еще мог думать о том… что нужно сделать, чтобы ты чувствовал себя комфортно. Во время…
- Так много мыслей для обычного самоуверенного альфы, но все равно долбаный самоуверенный альфа. – Лестрейд втянул воздух сквозь зубы. – Где…
Он медленно моргнул, пытаясь привести мысли в порядок. И что теперь? Это не разовый трах. Проклятье, он знал и использовал меня. Но, может, не знал, и это была судьба. По крайней мере, мне понравилось… Пока эти не до конца сформированные мысли роились в мозгу Лестрейда, Майкрофт сидел не шелохнувшись, словно бесчувственная статуя.
Годы работы подсказывали Лестрейду, что несмотря на извечную чопорность и сдержанность, сейчас Майкрофт был слишком скован, слишком неподвижен.
И смотрел слишком напряженно. Его потемневшие глаза не оставляли Лестрейда ни на секунду, разглядывая, словно муравья под микроскопом, словно бесконечно увлекательный феномен.
Возможно, это было временное увлечение, возможно он о таком вообще не думал.
- И что теперь будет?
- Ты можешь делать все, что пожелаешь, - ответил Майкрофт. – Что бы ты ни решил.
Он пронзительно посмотрел на Лестрейда и опустил взгляд. Беременный – весьма вероятно, на самом деле – наверняка. Его шанс не забеременеть был слишком низок, не такой, как у альфы и беты – пятьдесят на пятьдесят. К тому же течка всегда еще больше увеличивала этот шанс. Если бы только он был чуть старше и потерял способность к деторождению, большинство омег его возраста ее уже потеряли, но только не он. Ему было сорок восемь, и он снова забеременел. Прекрасно.
Ему будет идти седьмой десяток, когда ребенку исполнится восемнадцать. Возможно, малыш будет таким же высоким и гибким, как Холмс. Или коренастым, как сам Лестрейд. Скорее всего, у него будут темные волосы и…
- И тебе без разницы?
Между ними снова повисло молчание, Майкрофт отвел взгляд в сторону.
- Мне есть разница, - ответил он. – Но это по-прежнему твой выбор.
Выбор.
Он закрыл глаза и откинулся назад. Его выбор.
- Знаешь, мне от этого совсем не легче.
Было слышно, как Майкрофт встал, и Лестрейд замер, когда он приблизился. Но не шевельнулся, когда Майкрофт сел рядом. Такой теплый, такой близкий. Лестрейд прижал язык к небу, пытаясь справиться с инстинктивным желанием вдохнуть поглубже.
«Вот так, нужно прижать еще сильнее», - думал он. – «Я выдержу».
- Я не хотел… Имею в виду, не то чтобы я… Но ребенок…
Однажды у Лестрейда уже были отношения, которые продолжались только из-за детей. Он любил их, но не любил ее. Он не сможет пройти через все это снова.
- Грег. – Теплая дрожь прошила тело. – Если бы мне было все равно, я бы не приехал за тобой прошлым вечером. И прежде, чем ты спросишь: причина, по которой я забочусь о тебе, никак не связана с тем, что ты омега, никогда не была связана.
Откуда мне знать? Лестрейд не мог знать наверняка. Никогда не сможет.
Он открыл глаза и глубоко вдохнул.
Они помолчали еще несколько секунд. Майкрофт, несомненно, уже все понял, уже все вычислил, но к счастью, не стал комментировать. Лишь удовлетворенно улыбнулся.
- Ты выглядишь слишком самодовольно, - произнес Лестрейд. – Прекрати.
- Это не так.
- Нет, это именно так.