Название: Сережка
Автор: Тё
Бета: Мелодия АльтаирФорма: миди
Пейринг: Майкрофт Холмс/Грегори Лестрейд
Категория: слэш
Жанр: романс
Рейтинг: NC-17(kink!)
Краткое содержание: когда-то давно Майкрофт был готом.
Примечание: секс несовершеннолетних, треш, угар и содомия.
От автора: посвящается [L].fun.fun.fun.[/L], с которой мы вместе это придумали.)
Грег не собирался идти в тот клуб. Грег планировал остаться дома и готовиться к выпускному экзамену по грамматике, но Джастину не с кем было пойти, его только утром бросила Бэкки, а Грег мужик и друг... Короче, пришлось согласиться. Маму ставить в известность Грег не стал, вылез через окно и по стеночке просочился к гаражу. Чтобы не будить родительницу и пол квартала знакомым ревом мотоцикла, Грегу пришлось отойти на достаточно приличное расстояние, постоянно проклиная Джастина, и только потом уже завести мотор. Машина под ним приятно заурчала, вечерний туман молочной пылью стелился по асфальту.
"Хм", - с удовольствием подумал Грег и с места газанул, напугав какую-то огромную ворону, примостившуюся на фонарном столбе.
***
Честно говоря, Грегори в свои восемнадцать предпочитал готик-року тяжелый металл, сладким коктейлям - эль или чистый виски, но Джастину захотелось приключений, и он мрачно заливался "кровавой Мэри", кажется, уже второй час подряд.
- Пойду, отолью, - устав от бесконечных жалоб друга и разбавленного "Лонг-Айленда", Грег стряхнул с плеч куртку, зябко повел плечами и по синусоиде отправился в сторону мужского туалета. В одной кабинке блевали, в другой трахались, в углу кто-то спал – существо непонятного пола с длинными спутанными волосами, одетое в черный кожаный плащ с заклепками.
"Дурдом", - мрачно заметил Грег про себя, пристроился к писсуару, расстегнул ширинку и принялся справлять нужду, лениво и пьяно рассматривая себя в зеркале. Волосы жесткие, темные, густые. Глаза карие, почти вишневые. Мужественная челюсть, на щеке царапина - тоже весьма брутально. Покатые плечи, рельефные мышцы, черная футболка, черные джинсы, плотно сидящие на узких бедрах - ничего лишнего. Грег покосился вниз - член тоже ничего: крепкий, чуть искривленный вправо. В общем и целом, вполне приятная картинка, нечего сказать.
В средней кабине все еще трахались и, судя по тяжелым вздохам, было уже недалеко.
"Удачи", - подумал Грег, поднял глаза и увидел его.
Первая его мысль была не "вот урод", хотя парень, прислонившийся к косяку, мягко скажем, был даже не симпатичный; Грег не решил, что "мы будем вместе навсегда" или "блядь, что за наглая рыжая морда". Нет, первое, что заметил пьяный восемнадцатилетний Грегори Лестрейд в высоком пепельно-рыжем парне с тускло-васильковыми глазами, был широкий шипастый ошейник с множеством цепочек и подвесок.
- Давно стоишь? - глупо спросил Грег, охватывая взглядом парня с ног до головы: кожаный плащ до пят, узкие кожаные штаны, плотно обтягивающие непомерно длинные ноги, очень тонкий шерстяной балахон безупречно-черного цвета, куча серебряных побрякушек на шее с подходящей тематикой: кресты, черепа, звезды, свастика. И ошейник. Не типовой, которые продают на развалах обкуренные негры, а явно сделанный на заказ, именно под эту длинную шею.
- Давно, - рыжий подал плечами, цепочки звякнули. - Но я подожду. Продолжай, пожалуйста.
Грег сглотнул и снова посмотрел вниз, очень надеясь, что ощущения его обманывают. Нет, все было так, как он и предполагал - возбуждение накатило, жаркой волной отдаваясь по позвоночнику.
"Чертов ошейник!"
Рыжий отлепился от косяка, неспешно подошел к Грегу сзади и, глядя через зеркало Лестрейду прямо в глаза, прижался очень близко.
- Что встал? - насмешливый шепот возле уха лишал возможности передвигаться. У него была родинка под глазом, придававшая странное, почти космическое, очарование.
- Тебя не спросил, - машинально ответил Грег, облизывая пересохшие губы. В кабинке все еще трахлись, сопение стало перерастать в хриплые мужские стоны.
- Место, я так понимаю, ты не уступишь? - парень, стоящий сзади, был немного его выше, Грег вздрогнул, почувствовав губы на своей мочке, и все смотрел в зеркало, как нескладный рыжий гот проводит кончиком языка по его ушной раковине. Это было странно и очень правильно. Серебряные цепочки холодили шею.
Член дрогнул, потом еще раз, и Грег понял, что кончает, как раз когда в кабинке раздался отчетливый вздох разочарования.
- Твою мать! - выругался Лестрейд, дернулся в сторону и, на ходу заправляя член в джинсы, выскочил из туалета, а потом и из клуба - минуя главный зал сразу на улицу. Глотая холодный ночной воздух широко открытым ртом, Грег думал, что это за херня, какого черта и почему именно этот рыжий?!?
Тогда он еще не знал, что эти три вопроса будут преследовать его всю жизнь.
***
Грег проснулся утром, мрачно съел хлопья, мрачно вышел из дома и так же мрачно написал тест по грамматике. Тест был последним звеном в череде выпускных экзаменов, от его результатов зависело, возьмут ли Грегори в полицейскую академию или нет, поэтому его результаты были очень важны. Грег все боялся, что тест он завалил, и ужасно нервничал.
Джастин, кристально трезвый и очень довольный жизнью, потому как перед тестом он умудрился помириться с Бэкки, подошел к Лестрейду в столовой.
- Ты почему вчера уехал рано?
- Спать захотелось, - буркнул Грег уже совсем мрачно. - Вот и уехал.
- А! - странно сказал Джастин и стал непринужденно размышлять о том, кто может стать в этом году чемпионом в Премьер-лиге.
Грег точно знал, что победят любимые канониры, поэтому болтовню манкунианца-Джастина не слушал, стараясь осознать происходящее внутри себя. Вчерашнее происшествие не выходило из головы, заставляло вспоминать, и от полноты ощущений у Грега поджимались пальцы на ногах, а также толпы мурашек строем ходили вдоль позвоночника.
- Поедем сегодня в клуб, - спросил Джастин. - Бэкки хочет развеяться?
- О, Господи, - непроизвольно вырвалось у Грега. - О, Господи, да!
***
Конечно, он там был. Такой же рыжий, в длиннополом черном плаще, в черных высоких ботинках на шнуровке. С тем же скучающе-насмешливым выражением на лице. Все в том же ошейнике. Грег сглотнул.
- Пиво? - понимающе спросил бармен. Лестрейд обернулся - Джастин и Бэкки целовались как очумелые в такт тяжелой пронзительной музыке.
- Виски есть? - мрачно буркнул Грег, отворачиваясь от танцпола.
- Двадцать один есть? - насмешливо поинтересовался бармен. Пришлось сунуть ему лишнюю купюру, и показать права, чтобы доказать, что хотя бы восемнадцать есть точно. Бокал с толстым дном приятно холодил ладонь. Рыжий стоял около дальней стенки, и в полумраке плохо было видно черты его лица, только проблески: уголок капризных губ, выдающийся крючковатый нос, мочка правого уха. Странно, при наличии огромного количества цепей, цепочек и амулетиков, этот странный тип не носил сережек.
- Красавчик?
Грег резко повернул голову и уперся носом в пышное декольте стоящей рядом девушки. У нее был черный корсет из блестящей ткани, длинная юбка с впечатляющим разрезом и чуть потекшая подводка - кажется, совершенно намеренный штрих. Длинные тяжелые темные волосы крупными кудрями лежали на открытых плечах.
- Да? - спросил Грег, отхлебывая виски.
- Огоньку не найдется? - дева подмигнула, поводя плечами. Грудь, зажатая в тиски корсета, волнующе колыхнулась.
- Найдется, - Грег залпом допил виски и, взяв ее за руку, потащил к выходу, лопатками чувствуя прищуренный взгляд.
Переспать с ней по-настоящему он так и не смог. Руками и губами довел до оргазма, хотя и пришлось потрудиться, но все получилось, конечно же. Прикусил сосок, бормотнул какие-то пошлости, оставил где-то в подворотне за клубом - измотанную, горячую, совсем нежеланную. Окольными путями дошел до стоянки, где оставил байк, и остановился в тени, раскуривая сигарету. Член ныл, почти болезненно хотелось кончить, при мыслях о горячей влажности и сладковатом запахе опасно кружилась голова: то ли от брезгливости, то ли от омерзения к себе.
- Она нимфоманка, - знакомый, тягучий, как медовое желе голос, раздался совсем рядом, но Грег совсем не удивился. - Она трахается восемь раз за ночь, так что ты у нее сегодня даже не второй.
- Иди к черту.
В фонарном свете мелькнула тень, улыбка, чертова мочка уха, и этот высокий, рыжий, странный парень оказался рядом, так близко, что хотелось кричать.
- Если хочешь - кричи, - великодушно разрешил он, опускаясь на колени. Звякнули цепочки, зашуршала ткань. Грег почувствовал прохладные пальцы у себя в паху и закусил щеку изнутри. Конечно, такое развитие событий было более чем странным, но признаться себе, что не хотелось? Что он сюда приехал не для этого? Грегори Лестрейд считал себя честным человеком и совершенно не хотел обманываться.
- Дьявол, - зашипел он, толкаясь вперед в этот жадный, горячий рот. Рыжий плотно сомкнул губы и двигался, чуть втягивая член, как леденец. Гладкая кожа головки, болезненно-чувствительная, упиралась ему в рельефное небо, и Грег хрипло выдохнул, хватая ртом воздух.
На улице было пустынно, обычные звуки: треск электричества в фонарях, шуршание газет по мостовым, лай собак, стрекотание кузнечиков - все куда-то пропало, и остались только чмокающие звуки, влажные, глотательные движения, заставляющие Грега дрожать всем телом, да рваное, словно туберкулезно-хриплое дыхание.
Лестейд кончил с тихим стоном. Рыжий тщательно вылизал его член, убрал обратно в трусы и застегнул его ширинку. Зашуршала ткань, звякнули цепочки.
- Ты должен мне уже два оргазма, - мелькнула улыбка, слишком осязаемая, чтобы принадлежать человеку.
- Пошел в жопу, - невнятно прошептал Грег, обессилено стирая дрожащими руками влагу с ресниц.
- Обязательно, - пообещал рыжий. - В самое ближайшее время.
***
А тест он, оказывается, не завалил. Оценка, хоть и не отличная, немного грела душу: кажется, проходной балл был Грегори обеспечен.
- Как там твоя кучерявая брюнетка? - спросил Джастин утром очень насмешливо. - Хороша?
Бэкки саданула бойфреда локтем под ребра и поставила подбородок на кулачки.
- Отсосал...а, - машинально брякнул Лестрейд, подавился соком и сердито посмотрел на друзей исподлобья. – Ну, хватит уже, а? Я вам весь вечер пересказал: трахнулись в кустах, я покурил и поехал домой!
- Мужик! - Джастин присвистнул. - Уважаю!
Бэкки прищурилась, но комментировать не стала. Грег ей был за это крайне признателен.
Мама рассеяно похвалила сына за отличную оценку, потом он до вечера работал в саду, полночи безуспешно решал логарифмы, почти час пытался дрочить на какое-то ночное шоу с девочками в красных трусиках, плюнул и ушел спать. Снились ему почему-то белки.
Утром, отправляясь к дядюшке на ферму, чтобы все оставшееся лето вкалывать по хозяйству и там, Грег заметил черный лимузин. Этот артефакт непрошеной роскоши принадлежал знатному семейству, которое обитало в доме над рекой. Раньше они владели краем, но сейчас, после установления прогрессивной монархии, осталась лишь частная собственность на землю, внушительный участок леса, какой-то титул и безотчетное уважение жителей трех окрестных городков. Грег ехал по шоссе на мотоцикле и совершенно не смотрел в окна шикарной машины, скользившей чуть впереди. Он думал о рыжем, и о том, что быть геем унизительно, а еще как-то придется сказать про это маме…
***
Кучерявая нимфоманка в черном корсете и длинной юбке сидела на краешке живой изгороди и болтала босыми ногами.
- Красавчик, - сказала она хриплым голосом. У Грега, в лучших традициях тупых фильмов, с вил упал солидный кусок сена.
- Ну? - невежливо спросил Лестрейд, безошибочно чуя подвох.
- Ты еще и фермер, - она повела плечами, демонстрируя свои прелести так, словно позавчера Грег не успел их рассмотреть. – Милый, а у нас здесь ритуал. На мельнице. Я приехала раньше и, кажется, не зря...
- Пошла вон! - из домика выбежала тетушка со сковородкой наперевес, и девушку как ветром сдуло - только пятки мелькнули по проселочной дороге.
Грег моргнул.
- Это плохие люди, - сказала тетушка, прищурившись. - Послушай совета, милый, собери сено и не связывайся с распутницами!
- Хорошо, - Грег улыбнулся, вспомнил рыжего и как-то заметно потух.
***
На окраине фермерского городка, прямо за низенькой церковью и кладбищем, приютился крохотный домик кладбищенского сторожа, который пустовал уже много лет. Черт, конечно, дернул Грега туда пойти, но интуиция подсказывала, что сегодня что-то будет.
За столом сидел он - в черной водолазке, черных джинсах, в этом самом ошейнике и странных ботинках на каблуках, остроносых, баснословно-дорогих.
- Привет.
Жарко натопленный камин, расстеленная кровать, на столе сыр, вино и хлеб. Кто-то постарался - судя по безупречным рукам с выкрашенными в черный цвет ногтями, эта рыжая зараза ничего тяжелее ритуального кинжала не поднимала, но Грегу было плевать.
- Надеюсь, ритуал - не убийство девственницы, - сказал он хрипло, закрывая за собой дверь.
- Ты льстишь себе, - рыжий откинулся на стуле и переложил ноги. – И к ритуалу я не имею никакого отношения.
Грег покраснел и развернулся, взявшись за ручку двери.
- Да ну? Ты просто так уйдешь? Не попробуешь сыра? Это отличный чеддр, и шардоне...
- Заткнись, - сказал Грег устало, жадно рассматривая голые щиколотки и подбородок в тревожном свете камина. - Заткнись и уже делай со мной что ты там хочешь, рыжее чудовище.
- А если в жертву принесу?
- Похуй, - категорично отозвался Грег и одним движением стянул куртку.
Сложнее всего оказалось снять водолазку не потревожив ошейника.
- Ты не фетишист? - полувопросительно уточнил рыжий.
- Нет, конечно, - Лестрейд, тяжело дыша, рассматривал бледные веснушчатые плечи, пухлые руки, кучерявые волосы на груди. - Я и слов-то таких не знаю.
Обнаженный... то есть, в ошейнике и все, рыжий казался младше него, но при этом гораздо увереннее.
- Ты знаешь, что делать? - спросил Грег, разваливаясь на кровати и разводя ноги. Прижатый к животу член мелко дрожал и пачкал смазкой кожу справа от пупка.
- Очень романтично!
- Ну?!?
Скользко, прохладно, как на приеме у проктолога в детской секции по регби. Если расслабиться и смотреть на прилипшие ко влажному лбу рыжие завитки волос, то все нормально. Успокаивает.
Звякали цепочки, задевая темные напряженные соски рыжего, и он сам был страшно напряжен, член его, багровый и твердый, должно быть, сводил с ума, и Грег дернулся навстречу.
- Давай!
Рыжий фыркнул, размазал прозрачное и скользкое по себе, чуть сомкнув веки, а потом начал вставлять член, помогая себе руками. Это было больно. Неприятно. Жгуче стыдно. Рыжий протолкнулся до конца, поморщился, словно ему тоже было неприятно.
- Расслабь.
Грег разомкнул веки, капля слезы стекла по скуле на шею. Было щекотно.
- Ну?
Рыжий дернулся назад, потом вперед, потом опять назад и Грег распахнул глаза. Звякали цепочки, рыжий вдавливался в него, прогибаясь в пояснице, в заднице чавкало и хлюпало, а в голове была вязкая тишина, и она раскололась вскоре тихим шипением и полузадушенным горьким криком. Грег понял, что кричит он сам, когда рыжий прижался губами к губам, стараясь заставить замолчать.
Между телами было липко. Все еще было стыдно. Оргазм шумел в сознании большой пчелой.
- Что это такое? - спросил Грег хрипло.
Это был не секс, не любовь, не трах, ничего, что имело бы названия.
- Это власть, - сказал рыжий серьезно, заглядывая в глаза своим туманными гляделками. - И только попробуй мне соврать, что тебе не понравилось!
«Что это за херня, - подумал Лестрейд. - Какого черта и почему именно этот рыжий?!?»
***
- Власть? - спросил Грег через неделю, привычно рассматривая скромное убранство кладбищенской сторожки. - Власть чего?
- Власть над людьми, - рыжий отвлекся от сосредоточенного накрашивания ногтей серым лаком и повернул голову. В линии шеи, в подбородке, в абрисе его плеч сквозило что-то расслабленное, томное.
Не властное, совсем наоборот - сибаритское.
Они только что сделали это второй раз за вечер, Грег стоял на коленях, опирался на локти и прогибался в пояснице каждый раз, когда рыжий входил в него.
Кстати, у рыжего день ото дня получалось все лучше - он словно изучал свою новую игрушку, каждый раз находил новые и новые способы удержать Грега рядом, заставить его каждый вечер сбегать от родственников и после тяжелого трудового дня приходить в сторожку: к камину, шардоне и разобранной постели.
- Если ты таким образом собираешься получить власть над миром, - Грег грубовато хохотнул. - То боюсь ты завязнешь в процессе, и править будет некогда.
Рыжий дернул уголком губ и завертел бутылек лака. Еще какое-то время его нельзя будет трогать, а потом, Грег чувствовал, рыжий засунет ему два, а то и три пальца в задницу, и будет трахать так, что искры из глаз посыплются.
- Нет нужды спать со всеми, - рыжий наклонил голову на бок. Он был, как всегда, обнажен, только на шее висела полоска кожи с разнокалиберными шипами и цепочками. Лестрейд просто обожал этот ошейник: вылизывал шею, касаясь черной кожи языком, прижимал пальцами металл к соскам рыжего… к тому же ритмичное звяканье его очень успокаивало, гипнотизировало.
- Достаточно знать, что можешь получить все, что захочешь. Другие это чувствуют. Вот ты, например...
- Вот я, - согласился Лестрейд, а потом перебил сам себя. - Слушай, а как тебя зовут? Мы уже неделю так… живем, а я мысленно до сих пор называю тебя просто "рыжий".
Дрова в камине сегодня трещали особенно оглушительно. Где-то в подполе стрекотал сверчок, а в остальном тишина была поистине кладбищенская.
- Меня зовут Майкрофт, - через некоторое время отозвался рыжий и встал - цепочки звякнули в так его движениям. - Так что, Грегори Лестрейд, ты удовлетворен?
- В известном смысле.
Грег не стал уточнять, откуда это самодовольное чудовище все знает, ведь он точно не называл своего имени, так что он просто поднялся вперед, жадно отвечая на поцелуй.
Что характерно, лак на ногтях рыжего они тогда так и не смазали.
***
Грегори пришел раньше обычного - закончил работу с дядей раньше и, сказав тетке, что пойдет заниматься, улизнул в знакомую сторожку. Сторожа не было, Грег подозревал, что его при этом кладбище вообще никогда не существовало, но в домике было все так, как они оставили утром - аккуратно застеленная постель, потушенный камин, ни крошки на столе: у рыжего был пунктик на аккуратности. Стоит ли упомянуть, что к наведению порядка рыжий был причастен только одним образом – он командовал.
Самого рыжего, то есть, Майкрофта, конечно, и в помине не было, он обычно появлялся после заката: приезжал откуда-то, командовал кем-то, кто расставлял на столе снедь, отсылал прислугу и ждал в кресле Грегори, но сейчас едва-едва пробило семь.
Тишина завораживала, убаюкивала, пленяла. Грег разложил тетради на столе, где обычно привык видеть итальянский хлеб, вино и сыр, и погрузился в логарифмы.
Вернуло его к реальности негромкое покашливание за спиной. Лестейд откинулся на спинку стула и потер глаза. Сумерки затопили комнатку теменью, но он этого не заметил, сражаясь с числами.
- У тебя ошибка в методологии, - равнодушно заметил рыжий, заглядывая через плечо. - Смотри.
И он парой быстрых росчерков решил уравнение.
- Как? Я не...
- Ты не думал, что так можно, потому что в твоей школе давали только один способ решения логарифмов, а более сложные задачи проще решать таким образом, - скучно закончил Майкрофт. – Да-да.
- Я так понимаю, общее уравнение ты мне не дашь? - слегка насмешливо спросил Грег, оборачиваясь. Возле порога стояла плетеная корзина, из которой торчало горлышко бутылки. Никаких прислужников и в помине не было.
- Это не частный случай, выведешь сам, - пожал плечами рыжий, наклоняясь к камину. На его запястье блестело что-то, Грегори подумал сначала, что полоса какого-то геля, но при ближайшем рассмотрении он понял, что это кровь.
- Сиди уже, - пробормотал парень, плечом отстраняя ходячую неприятность. - Думал, ты не можешь пораниться. Ты же слишком... совершенный. Разозлил кошку?
- Младший брат, - скорчил непонятную гримасу Майкрофт, усаживаясь в кресло. - Пострашнее всякой кошки будет. Кстати, я принес подарок.
Грег заинтересованно отвлекся от камина.
- Да ладно?
- Да, - дернул уголком губ рыжий.
В лицо плеснуло жаром, огонь начал быстро разгораться, освещая комнату. Грегори вытер ладони о штаны, а потом присел на колени перед креслом и начал расшнуровывать Майкрофту ботинки. Рыжий заворчал, но удовлетворенно прикрыл веки. Им обоим нравилась эта игра: для Майкрофта она подтверждала власть, для Грега была просто игрой, потребностью сделать что-то для человека, который ему небезразличен.
Пока расшнуровывал изящные ботинки, Лестрейд рассматривал своего рыжего, расслабляющегося в кресле. Судя по всему, день был не самым легким: когда он осторожно положил ладонь на икру, он ощутил напряжение, словно после тяжелого физического труда.
- Лошадь, - объяснил рыжий монотонно. - Лошадь сегодня была не в настроении, пришлось повозиться.
- Лошадь, младший брат, - Грег покачал головой. - Ты мог бы не приходить.
- Хочешь, чтобы я ушел? - насмешливо спросил Майкрофт, приоткрывая один светло-васильковый глаз.
- Нет, - улыбнулся Грегори, целуя его в лодыжку.
- Тогда не говори глупостей.
У поцелуя был вкус светлых осенних сумерек, хотя до осени было еще далеко. Майкрофт стянул свой тонкий свитер, обнажая впалую, безволосую грудь.
Грег провел пальцами по ткани водолазки от соска до соска и закусил губу. Его рыжий никогда не будет красивым в полном смысле этого слова: через некоторое время бедра оплывут, волосы, как у всех чистокровных англичан выпадут, оставляя на лбу ранние залысины, ноги, напротив, останутся тонкими, жилистыми, потому что занятия верховой ездой он, конечно, не бросит, а крючковатый нос и капризный изгиб губ довершат дело, но он все равно останется тем же самонадеянным всезнайкой, что и сейчас, и в этом его притягательность.
Грегори сморгнул, отгоняя видения из будущего. Из кармана брюк Майкрофт вынул нечто и протянул вперед.
- Что это?
- Подарок.
На узкой ладони поблескивала простая серебряная сережка-колечко.
- Ты предлагаешь мне проколоть...
Зная рыжего, вариантов было много. Сосок? Пупок? Головку члена?
- Ухо, - улыбнулся Майкрофт по-змеиному. - Всего лишь ухо. И не бойся, я сам это сделаю.
Он надавил Грегу на плечи и тот повиновался, откидываясь на кровать.
Казалось, усталость рыжего как рукой сняло. Он быстро разделся, оставив только так любимый Лестрейдом ошейник, потом звякнул чем-то у стола и бросил через плечо «Ну?».
Грегори понял, вздохнул и принялся избавляться от одежды, гадая, станет ли когда-нибудь Майкрофт менее самодовольным засранцем – по всему выходило, что нет.
Оставшись нагим, Грег рывком стянул покрывало с постели и упал на холодные простыни спиной, начиная небрежно ласкать себя: иногда рыжему нравилось смотреть. Но в руках у Майкрофта, когда он повернулся, была не склянка с очередным любрикантом – у него была игла, странная, с изогнутым концом. Остро запахло спиртом.
- Что? – не понял Грегори.
- Ты мне доверяешь? – во взгляде васильковых глаз не осталось насмешки, там был вопрос и спокойная, холодная уверенность в собственной правоте.
- Да, - заворожено кивнул Лестрейд.
Рыжий подошел к кровати, его полувозбужденный член покачивался в такт шагам.
- Закрой глаза, - попросил Майкрофт, впервые именно попросил и Грег повиновался, не раздумывая.
Он чувствовал себя странно, в голове вертелись привычные вопросы, тело было легким, ощущение рыжего рядом – успокаивающим, обжигающим. Левой мочки коснулось что-то холодное, запах спирта усилился. Майкрофт кусаче поцеловал в шею, так, что потом обязательно должен был остаться след, а потом ухо пронзила резкая ноющая боль. Слезы моментально выступили, рыжий собрал их легкими поцелуями, потом, видимо, вдел сережку – там, где огнем пульсировала боль, защипало и к ощущениям добавилось что-то холодное. Металлический привкус во рту был скорее всего фантомным, а потом Майкрофт осторожно Гркга поцеловал, легко надавливая ему на плечи.
- Все хорошо, - зашептал рыжий. – Все в порядке.
Он лизнул ухо, его шершавый язык прошелся по ранке, вызвав новый поток пульсирующей боли, а потом Майкрофт положил руку Лестрейду на член и к боли стало добавляться вязкое, тянущее удовольствие. Грег с удивлением понял, что все еще возбужден, и, более того, жадно толкается вперед, двигает бедрами. Рука рыжего была чем-то выпачкана, чем-то скользким и теплым, судя по запаху - привычной смазкой. Легкие, скользящие движения лишали остатков контроля. Вдоль позвоночника собирался жар, пот выступил на висках.
- Открывай глаза, - сказал рыжий все тем же свистящим шепотом, Грегори послушался. Некоторое время комната мелькала в разноцветных кругах, а потом удалось сфокусироваться на рыжем. Он, конечно, самодовольно улыбался.
Поцелуй вышел жадным, страстным, грубоватым, возбуждение нарастало. Майкрофт сжал основание члена Грега и покачал головой.
- Не так быстро.
Он осторожно перекинул ногу через Лестрейда, прогнулся, до хруста в пояснице и, помогая себе руками, провел головкой члена Грегори себе между ягодиц.
- Подарок, - повторил он, начиная осторожно насаживаться. Грег так и не понял, когда эта зараза умудрилась себя растянуть – скорее всего, пока он лежал с закрытыми глазами и позволял себя целовать, но факт оставался фактом: отлично смазанный член почти свободно проникал в отлично растянутое и хорошенько смазанное отверстие.
- Верховая езда, говоришь? – Лестрейд сам не понял, как может говорить в такой момент: было душно, узко и так горячо, что мозги отказывались работать.
- Я плохо на тебя влияю, - решил раскрасневшийся больше обычного рыжий.
Он был красивым сейчас, да вообще он был красивый. Черная полоска на его шее оттеняла бледность кожи, серебряные цепочки и подвески почти непрерывно звенели: Майкрофта била крупная дрожь.
Он осторожно приподнялся, опираясь коленями по обе стороны от бедер Грегори, потом опустился, пробуя, как получается и потом, видимо вспомнив уроки верховой езды, начал двигаться плавно, размеренно, в очень медленном и томном ритме.
Грег мог кончить только от этого, он осторожно положил ладони рыжему на бедра и заворожено смотрел в васильковые глаза, опасно блестящие в каминном свете. У него не пропадало ощущение, что даже сейчас имеют именно его.
Темп сорвался внезапно, рыжий резко дернулся, задрожал и кончил Лестрейду на грудь, а спустя несколько секунд с ликующим криком кончил и Грегори.
Они заснули почти сразу же, привычно обнимая друг друга, и это было так просто и понятно, что Грег решил оставить на потом вопросы.
***
Неожиданности начались прямо с утра, пока Лестрейд работал на ферме: они с дядюшкой сгребали сено в амбар.
- Сынок, ты в порядке? – старший родственник подмигнул племяннику, ловко орудуя вилами. - Ты снова вернулся под утро. Она хороша, твоя красотка?
- Что? - не понял Грегори, а потом смутился, вспомнив прошлую ночь. - О, да, она хороша.
Он неосознанно коснулся уха. Казалось, что оно распухло и пульсировало огнем изнутри, но в реальности все было совсем не так: с ухом все было в порядке, может быть, края ранки немного покраснели, но рыжий предупредил, что это нормально.
- Не забывай протирать только, - попросил он серьезно, прежде чем выйти из сторожки еще до первых сумерек. - И приходи сегодня на поляну? Заключительный вечер готской тусовки, твоя знакомая там тоже будет. Помнишь ее? Шикарная грудь, черные волосы…
- Зачем мне туда идти? - не понял Грегори, успевший о девушке, конечно, подзабыть. - Ты все-таки хочешь принести меня в жертву?
- Ты уже не девственник, - серьезно возразил рыжий, - Толку не будет.
И вышел за дверь.
- Твоя тетушка не одобряет... Ну, ты знаешь, - дядя указал на серебряное колечко. - Но по мне, так чем бы дитя не тешилось, лишь бы руки над одеялом.
И он грубовато засмеялся. Грегу пришлось кивнуть, хотя узнай дядя "красотку" поближе, он бы племянника вот этими вилами и...
- Сегодня тоже пойдешь? Но осторожнее, бесноватые опять утраивают разврат. Мы говорили со священником, но он ничего не может сделать. Ох, довели старушку Англию…
Грег сделал всю работу по дому, разобрался, пусть и с трудом, с уравнением рыжего, а вечером, протерев медицинским спиртом сережку, собрался прогуляться, о чем и сообщил тете. Дядя за ее спиной поднял вверх большой палец.
Лестрейд бледно улыбнулся. Рыжий просил, а он никогда не просил просто так. Что-то у бестии явно было на уме, и это, по крайней мере, обещало быть интересным.
На поляне гуляли люди, много людей. Все они были одеты в черное, на всех из них были украшения: серебряные или поддельные. Грег понял, что рыжий с его вкусом его развратил окончательно, когда увидел огромный блестящий камень в чьем-то медальоне и неосознанно поморщился от ощущения дешевизны.
Рыжего видно не было, зато девушка в черном корсете прохаживалась между людей.
В центре поляны горел костер, но было не страшно, скорее забавно, словно все эти люди были актерами в театре. Они оказались немного младше Грега, скорее всего ровесники рыжего, но выглядели маленькими и смешными с этими ярко-накрашенными глазами и египетскими крестами из меди на дешевеньких цепочках.
- Пива? - девушка, как и в последнюю их встречу босая, подошла сзади и протянула алюминиевую банку. - Кровь только для посвященных.
- Обойдусь пивом, - решил Грег и подумал, что перенимает кое чью манеру говорить, когда увидел его.
Рыжий шел по поляне, казалось, по случайной траектории, но, если присмотреться, он двигался четко по спирали к центру, обходя всех. Он все еще был некрасивым - тощий, смешной, с васильковыми глазами и крючковатым носом, но дети с раскрашенными лицами оборачивались ему вслед. Грег улыбнулся. Кажется, он понял про власть - это была наглядная демонстрация. Действительно, стоило рыжему сейчас приказать кому-то из сидящих вокруг костра броситься в огонь, как тут же бы последовал немедленный положительный ответ.
- Майк?
От толпы отделился один - крупный, накаченный, с носом-картошкой и в мятой грязной водолазке. На самом деле черный - довольно маркий цвет, и несовершенство субъекта особенно остро бросалось в сравнении с рыжим.
- Что? - Майкрофт дернул губой, словно у него резко заболели зубы.
- Иди к нам!
Поляна замерла, притаилась. Видимо, не в правилах этого места было звать кого-то (рыжего конкретно?) к себе. Грег не понял точно, что произошло, но на всякий случай стал подбираться ближе к действующим лицам.
- Что-то не хочется, - на лице рыжего мелькнула улыбка, за которую в придорожных барах Грег не раз давал в морду.
- Майк! - толстый парень поднял руку для удара, но Грегори, моментально выпрыгивая из тени, перехватил запястье.
- Парень, не дерзи, - сказал он просто, вглядываясь в зеленые глаза. - Сказано нет – значит, нет.
Паренек решил вывернуться, но Грег повернул его запястье и наклонил голову к плечу. Ребенку было больно, очень, очень больно, мышцы ломило.
- Достаточно, - прозвучал спокойный голос рыжего над ухом. - Отпусти.
Грег медленно разжал пальцы и обернулся.
Вся поляна, конечно, смотрела на них. Костер трещал, но не уютно, как в сторожке, а немного хищно. Пахло росой, пивом, пряным разнотравьем и чужим страхом, но Грег не боялся. С ним был рыжий, и рыжий смотрел на него так, что хотелось уложить его прямо на траву, и...
Майкрофт щелкнул пальцами, к ним подбежала черноволосая девушка.
- Закончишь здесь все?
- Хорошо, - она улыбнулась неожиданно тепло и мигнула своими огромными глазищами. - А ты вернешься?
- Нет, - коротко отозвался рыжий, и без слов кивнул Грегу следовать за собой.
- Ты не боишься, что он тебя ну... подкараулит? – спросил Лестрейд его в спину, когда они отошли от поляны достаточно далеко.
- И принесет в жертву, - скептически поддакнул Майкрофт. - Конечно, не боюсь. Его мозг способен осознавать только сиюминутные желания, как и твой. Зачем ты вмешался?
- Он собирался тебя ударить.
- Он бы не посмел, - самоуверенно бросил рыжий через плечо. - Зато теперь его маленькая голова полна злобы и обиды, и вот тебя он вполне в состоянии тронуть.
- Ты самоуверенная сволочь с манией величия, - сообщил Грег черному плащу.
- Конечно, - в голосе рыжего слышалось неподдельное удовольствие. - Разумеется.
Грегори толком не понимал, от чего радуется эта пакость: то ли от того, что у него получилось управлять некой группой людей, то ли от осознания собственной значимости, то ли еще почему.
- Ты будешь таким забавным полицейским, - сказал рыжий, отпирая сторожку. - В целом мыслишь правильно, но суть ускользает.
- Как ты?..
- Ты думал вслух, - снисходительно пояснил Майкрофт. - А теперь...
Лестрейд не стал дожидаться окончания фразы, он прижал рыжего к двери и поцеловал, проталкивая колено ему между ног.
- Что… ты?..
- О, заткнись хоть сегодня, прошу тебя!
Вместо ответа Майкрофт лизнул ухо над проколом, и это словно амнистировало Грега от всего того, что он собирался сделать сегодняшний ночью.
Они оказались на кровати довольно скоро – рыжий в привычном ошейнике, Грегори привычно голый, но теперь диспозиция немного поменялась: снизу был вечный интриган. Его подводка немного размазалась, Лестрейд поцеловал его под глазом и бережно уложил на бок, заставляя поднять ногу.
- Это приятно, - прошептал он рыжему на ухо.
- Смазка под подушкой, - хрипло отозвался тот.
Грег поцеловал его в шею и начал осторожно гладить прижатый к животу член, уже начавший сочиться смазкой.
- Кто бы знал, как мне нравится спать с тобой, - признался он, покрывая худые веснушчатые плечи короткими поцелуями и двигая рукой в такт словам. – Ты самый невозможный, невероятный человек, которого я встречал в своей жизни, и я хочу тебя. Себе.
Второй рукой, осторожно помогая себе, Грегори разминал пальцами плотно сжатое колечко мышц ануса и, после недолгих усилий, протолкнул внутрь палец.
Рыжий двигал бедрами рвано, словно не зная, насаживаться ли ему на палец или толкаться в ладонь. Лестрейд усмехнулся, добавил второй палец и почувствовал на внутренней стенке какое-то уплотнение. Только дотронувшись до него, Грег понял, что через секунду станет властелином мира, потому что рыжий издал тихий полустон.
- Я хочу тебя себе, - повторил Грегори, вытаскивая пальцы. – Точно так же, как ты забрал меня.
Он вставил осторожно, входил миллиметр за миллиметром, очень медленно и бережно, хотя хотелось вставить резко, потому что рыжий был тесным и горячим, таким, что мысли путались.
Придерживая поднятую ногу Майкрофта, Лестрейд вошел до конца и остановился, чтобы привыкнуть.
- Хотел меня? – голос у рыжего был сорванный, тяжелый. – Тогда бери, что…встал!
Грег засмеялся и смеялся все время, пока двигался, с каждым движением чувствуя, как расслабляются мышцы, как рыжий подается назад.
Рыжий стонал. Он оказался очень громким, и Грегори это нравилось. Через очень короткое время мышцы вокруг члена Грега стали сжиматься снова, и Лестрейд понял, что это значит. Когда рыжий задрожал в его руках, стало совсем хорошо, а потом Грегори накрыла волна уже собственного оргазма, и он смог только тихо выдохнуть.
- Да, вот так.
***
Утром, когда Грег проснулся, рыжего уже не было. Потянувшись и вспомнив прошлую ночь, Лестрейд почувствовал смутное удовлетворение. В теле бродила приятная усталость, немного ныло ухо, но с этим можно было справиться. Грегори вернулся домой. Выслушал нотацию тетушки, вымученно ответил на многозначительную дядюшкину улыбку и занялся делами. У него все получалось: логарифмы сходились, сено не падало с вил. Он натирал старенький паркет и напевал что-то из «Роллинг Стоунс», когда мимо домика проехал огромный лимузин с затемненными окнами.
- Говорят, господа уезжают на юг, - сказала тетя строго. – Что-то с младшим сыном. Да и старшему в колледж пора бы уже.
- Нет, он на год младше нашего Грега, - возразил ей дядя, пыхтя трубкой.
Лестрейд закончил мыть пол, потом еще немного посидел над задачами, а потом отправился в сторожку, ждать рыжего к себе. Он вдруг понял, что ужасно соскучился без него, без его насмешливого тона, едких комментариев и собственнических поцелуев.
Но рыжий в тот вечер не пришел, как не пришел и на следующий и после. Грег злился, гонял по окрестностям на мотоцикле, даже нашел того грубоватого парня с носом-картошкой, но ничего узнать не удалось. Рыжий исчез, словно его и не было, на память Грегори остался незабываемый интимный опыт и серебряная сережка в левом ухе. Он снял ее прямо перед возвращением домой, а матери сказал, что напоролся на гвоздь и проткнул ухо. Мама, всю жизнь прожившая в городе и почти не приезжавшая к своей старшей сестре в деревню, рассеяно кивнула, отдавая ему пухлый конверт, в котором были документы, подтверждавшие его зачисление в полицейскую академию.
Перед отъездом Лестрейд напился с Джастином и Бекки в том самом баре, надеясь, что рыжий в него заглянет, но, конечно, никто не пришел.
Сережку, конечно, следовало выкинуть, но сделать этого Грег не смог. Он спрятал ее в музыкальную шкатулку бабушки, которую мать заставила взять с собой, и постарался забыть об этом лете, таком мягком, терпком и тускло-васильковом, с острым привкусом мускуса и дорогого шардоне.
***
Детектив-инспектор Грегори Лестрейд невнятно выругался и пригладил ладонью седеющие волосы.
- И что это значит? - спросил он в пространство.
- Только то, что тебя хочет видеть начальник, я полагаю? - отозвался недавно перешедший в отдел коллега Диммок, прихлебывая свой кофе.
- Сразу после того, как я сдал свой отчет про Шерлока? – Грег скептически приподнял бровь.
- Так! – Салли, штатный оперативник, резко встала из-за стола. - Я ничего не хочу слышать об этом... этом... фрике!
- Поддерживаю, - скрипуче заметил дежурный криминалист Андерсон. - Иди уже в кабинет и потом расскажешь, что мы можем с ним легально сделать. Я настаиваю на вскрытии.
Грегори поднял руки ладонями вверх и поспешил к начальству.
Шефа в кабинете не оказалось, зато там сидел посторонний человек, спиной к окну. Лестрейд видел только силуэт на фоне серого неба - высокий мужчина, длинные ноги, одна положена на другую, прямая спина, наклон головы.
- Здравствуйте, инспектор, - ощутимая ленца в голосе, тон насмешливый, даже слишком. - Я бы хотел поговорить с вами о Шерлоке.
- Не было печали, - пробормотал Грег и сделал шаг чуть назад, чтобы разглядеть незнакомца.
- Видите ли, инспектор, - продолжил человек, поигрывая ручкой зонта. У него были красивые, ухоженные руки, правда, несколько безвольные, слишком мягкие. - В силу того, что Шерлок Холмс не имеет достаточно полномочий, он не может являться тем, который доказывает причастность того или иного человека к совершившемуся преступлению. Так что я настоятельно рекомендую вам переделать отчет так, чтобы Шерлок в нем не фигурировал.
- А с какого, простите... - Грегори сдвинулся еще на шаг и смог, наконец, рассмотреть нечаянного посетителя во всех подробностях: крючковатый нос, капризный изгиб губ, мягкий подбородок, залысины, пепельно-рыжие волосы. Бледно-бледно голубые глаза. Грузноватая фигура, словно человек следит за своим весом, но все это дается ему очень тяжело. Человек опасный, человек властный, человек чужой.
И такая знакомая родинка под глазом.
У Лестрейда заломило в затылке. Прошло слишком много лет, чтобы он узнал его с первого взгляда, но, оказыватся, недостаточно много, чтобы он не узнал со второго. Грегори хотел сказать "рыжий?", хотел сказать "какого черта?", он хотел сказать "убирайся вон".
- А где мой ошейник? - вырвалось, скорее, непроизвольно.
- А где моя сережка? - парировал Майкрофт, не выказывая удивления. Его поза была все такой же расслабленной, а пальцами он все так же бездумно гладил ручку зонта.
- Будет ошейник, будет и сережка, - твердо сказал Лестрейд, жадно разглядывая человека перед собой, стараясь увидеть в нем своего рыжего.
Наверное, дело было в самовнушении, но у Грега получалось: васильковые глаза, натруженные ездой на лошади ноги, поворот головы, привычка трогать мочку уха.
И классические костюмы шли рыжему больше готского прикида. Разве только ошейник...
- Вот так, значит? – уточнил Майкрофт.
- Да, так, - твердо кивнул Лестрейд. – Только так.
- Хорошо, - согласился призрак из прошлого, кивая головой и что-то расписывая на визитке. – Здесь адрес отеля и номер комнаты. Приходи сегодня в половину первого ночи. Будет тебе ошейник.
Он встал, прошел к двери, стараясь не задеть Лестрейда и рукавом. Он был все так же заметно выше, и от него пахло дорогой свежестью классического одеколона.
Чужой человек. Абсолютно чужой.
Когда дверь стукнула, Грег трясущимися руками схватил бумагу со стола. Кусочек картона оказался визиткой.
- Спрингфилт стрит 18, отель Маджестик, комната 312, - прочел он, а потом поднял глаза, и машинально проговорил вслух. – Майкрофт Холмс. Служащий Британского правительства.
***
Грегори не собирался приходить.
На самом деле, ему было нечего обсуждать с Майкрофтом, хотя мысль «почему он тогда ушел» не давала Лестрейду покоя вот уже третий десяток лет. И все-таки, он смирился с тем, что рыжий ушел, исчез также внезапно, как и появился, он научился не вспоминать, женился сразу после выпуска из академии и развелся почти сразу же после того, как получил первое повышение по службе.
Стоило признать, что в общепринятом смысле жизнь не заладилась, но, честно признаться, Лестрейд был рад и такой жизни, какая у него была: он ловил преступников, он делал этот мир лучше, он охранял покой Лондона, и в этом была какая-то старая романтика, как и в пылившемся на дядиной ферме стареньком мотоцикле, и в хрупкой от старости музыкальной шкатулке, стоящей на каминной полке.
Сережка все еще была там. Грег вынул кусочек серебра, положил на ладонь и, ругнувшись на себя, стащил с вешалки плащ.
Рыжий позвал. Это должно было быть интересно.
В отель он прибыл с опозданием – совершенно неожиданно таксист решил ехать через центр, и они ожидаемо попали в пробку на Пикадилли. Портье-индус в ответ на бессвязные объяснения кивнул в сторону лифта и, толкая створку двери, на которой значился номер 318, Грегори не знал, что найдет внутри.
Номер был крохотный, с низким потолком и огромной кроватью, застеленной не слишком чистым покрывалом. Майкрофт, грустный и сутулый, сидел на краю постели. Он выглядел нелепо – полноватый долговязый мужчина с накрашенными глазами в черных кожаных брюках и черной водолазке, а еще с шипастым кожаным ошейником, плотно облегающим шею. Он поднял голову на звук открывающейся двери. Во взгляде его было нечто такое, чего стоило ждать двадцать с небольшим лет.
- Вот, - запыхавшись, сказал Лестрейд, и протянул вперед ладонь, на которой поблескивало незамысловатое серебряное колечко.
Целовался рыжий по-прежнему хорошо, даже, скорее, умопомрачительно. Инстинкты просыпались медленно, но, на самом деле, Грегори узнавал своего рыжего заново: изгиб плеч, едва заметное брюшко.
- Прошло…
- Шшшш, - прижал палец к губам Грег. – Все потом, хорошо? Ты всегда слишком любил поговорить.
Это получалось как бы само собой – стягивать безупречную черную (и как ему это удается?) водолазку не потревожив конструкции на шее, целовать, заново узнавая вкус. Майкрофт пах ранними осенними сумерками, он всегда ими пах, сейчас запах просто стал отчетливым и совершенно ему подходящим.
- Ты простишь меня когда-нибудь?
- Мы поговорим об этом после, - твердо сказал Лестрейд, расстегивая рубашку. – После, хорошо?
И рыжий, скотина самодовольная, улыбнулся капризными губами, прижался к шее, потянул кожу зубами, но тут же отпустил. Грег ахнул, воюя с пряжкой чужого ремня, а потом подавился воздухом, потому что у Майкрофта всегда получалось быстрее, и он помнил – или всегда знал? – как нужно двигать рукой по стволу, с какими нажимом задевать выпуклые венки, как проводить большим пальцем по головке… все он знал, с того самого вечера в том самом баре, а теперь бесстыдно пользовался.
Что ж, Грег все еще оставался не в накладе.
Кровать скрипнула под двойным весом, покрывало смялось, но на это было плевать. Они жадно трогали друг друга везде, жадно целовались и была в их страсти обреченная надежда на то, что получится наверстать прошедшие годы одной безумной ночью.
Грегори оказался снизу и приглашающее раздвинул ноги. Майкрофт свесился с кровати и достал из кармана брюк знакомую склянку.
- Готов?
Вместо ответа Лестрейд развел ноги шире и улыбнулся, протягивая руку вперед, дотрагиваясь до скул Майкрофта кончиками пальцев.
Было все также больно и все также неприятно – сперва, но потом, через несколько минут, после того, как рыжий опять интуитивно нашел нужный угол, Грег перенесся в сторожку на хрен знает сколько лет назад, и в камине трещали дрова, а за окном было пьяное нескончаемое лето.
Рыжий двигался, цепочки звенели. Лестрейд прикрыл глаза, рассматривая цветные круги на той стороне век, задрожал и кончил. Майкрофт кончил следом, все еще втрахивая его в пыльный матрац.
Сережка лежала на прикроватной тумбочке – серебряный кругляшок, разменная монетка.
- Ну вот, - сказал Грег только чтобы что-то сказать.
- Как-то так, - согласился с ним рыжий. – Поспим немного? Мне утром очень рано уезжать. Еще до того, как ты проснешься.
- Ммм, - согласился Лестрейд, без слов притягивая его к себе и обнимая за плечи. Почему-то он был уверен, что больше рыжий никуда не денется.
***
На следующий день Грегори Лестрейд проколол себе левое ухо в ближайшем тату-салоне, произвел фурор на работе, перекроил отчет, безжалостно вычеркнув все упоминания о Шерлоке и с удовольствием пообедал сэндвичем с тунцом. Потом он позвонил Джастину, передал привет второй раз беременной Бекки, занялся бумажной работой, а ровно в шесть вышел из здания Скотланд-Ярда.
Прямо перед ступеньками была припаркована большая черная машина, дверь которой оказалась приглашающе открыта.
«Хм», - с удовольствием отметил про себя Грег и сел в салон.