Trick-fest - Фанфик: сиквел к фику "Снимаю перед вами маску, доктор Уотсон"ОПОЗДУН ПРИШЕЛ!
Прошу меня простить, я как всегда х))
Заявка: скальпель - мания - взрывИсполнение: фанфик
Название: без названия
Автор: Annette_NПерсонажи/Пейринги: Джон Уотсон, Джим Мориарти; Шерлок Холмс и ОМП - мимолежа
Рейтинг: PG
Комментарий и своего рода саммари: Внезапно этот фик получился сиквелом к моему исполнению с рождественского феста 
Оно где-то лежит тут, на просторах соо, под названием "Снимаю перед вами маску, доктор Уотсон". Для тех, кто не читал или не помнит сути: судьба знакомит Джона не с Шерлоком, а Джимом. Постепенно Джим втягивает Джона в свою деятельность, умело выставив свою преступную деятельность в выгодном для сотрудничества с честным Джоном свете. 
Джону нравилось иногда проводить тихий вечер. Приятно посидеть в пабе или своем кресле перед ящиком, щелкая пультом – и узнавать о новостях так, из голубого экрана, а не становиться их непосредственным участником, пусть даже его личность никогда и не станет известна общественности. Правая рука Джеймса Мориарти, теневая фигура. Немногие действительно знают о существовании Мориарти (лишь в определенных узких кругах), еще меньше людей – о Джоне Уотсоне. Его задача – исполнять указания, помогать и прикрывать тыл, а не светиться на публике.
И все это прекрасно и замечательно – быть при деле, давать волю жажде адреналина, мотаться из одной страны в другую, вершить суд над неугодными и неверными, действовать, чувствовать себя нужным и полезным – но иногда Джону нужен был покой. Недолгий, иначе он в итоге на стену полезет от такого (спасибо, после возвращения из Афганистана вдоволь успел повариться в собственном соку и бездействии), но все же. В конце концов, от этой круговерти из адреналина и опасности тоже нужно отдыхать, иначе сожрет, проглотит, истощит до предела.
Странное дело, но Джим спокойно принимал эти отлучки. При всей своей несдержанности, нетерпимости к малейшему неподчинению и непослушанию своих людей, бездействию. Если ты работаешь на Джеймса Мориарти, забудь обо всем остальном.
Видимо, он действительно дорожил Джоном.
Сам Джим, конечно, вечно пребывал по уши в делах и был занят. Энергичный, вертлявый, какой-то текучий – успевал везде. Если ты работаешь на Джеймса Мориарти, будь готов жить в его ритме.
Не любил Джон долго оставаться наедине с самим собой еще и потому, что в голову лезли непрошеные мысли. Прокручивая в памяти последние события, свою работу и образ жизни, он неволей задумывался. Казалось, что он делает что-то не так, поступает неправильно. Нет, Джон знал, что по закону они все преступники, Джим и его люди, но что такое закон, если он не приносит справедливость? Конечно, некоторые дела и задания, которые он получал от своего босса, были далеки от чего бы то ни было правильно-справедливого и не слишком-то нравились ему, но не бывает побед без потерь и жертв. Иногда нужно приносить жертвы – во благо.
Только вот когда задумываешься над всем этим серьезно, от этого самого блага остается лишь призрак, дымка. Действительно ли он поступает по справедливости, ведомый Джеймсом Мориарти? Джим будто чувствовал его сомнения: когда они встречались вновь, он внимательно смотрел на Джона, прожигая взглядом своих карих, почти черных глаз – и говорил. Когда-то много, когда-то ограничивался парой фраз, но после этого все сомнения Джона испарялись. Он снова был готов следовать и действовать под началом своего босса, смотреть на неугодных Джиму людей прицелом винтовки, ехать с порученным заданием в другую страну, сам раздавать указания остальным «подданным» джимовой свиты – в общем, делать все, что ему поручат и иногда – попросят. В это не верилось, но иногда Джим просто высказывал просьбы. О, он знал, как манипулировать людьми. И Джон это прекрасно осознавал, но, черт возьми, каждый раз он попадался на ту же удочку.
Сегодня, впрочем, приступы самоанализа были какие-то невнятные, вялотекущие. Джона беспокоило другое чувство. Предчувствие. Тревожное, нехорошее. Своей интуиции он привык доверять, спасало не раз. В Афганистане, например, никогда с уверенностью нельзя было сказать, кто свой, а кто предатель, из-за какого темного угла в следующий раз хлынет град пуль и где рванет хорошо замаскированная бомба. Умение чувствовать опасность необходимо на войне, так Джон думал.
Джима он не видел уже дня два, не получал от него никаких сообщений. Пара дней спокойной, размеренной жизни, в которой можно было притвориться обычным человеком. Только вот сегодня на душе скребли кошки, и к вечеру гадостное чувство только усилилось. Джон знал, что сейчас Джим вел игру с тем выскочкой, самопровозглашенным детективом, Шерлоком Холмсом. Могло ли что-то пойти не так?.. Холмс всячески мешал их деятельности, а Джим, в свою очередь, особо не осторожничал…
Джон решил, что хватит с него отдыха, нечего прохлаждаться в не самые спокойные для их «организации» времена (хотя когда их вообще можно было таковыми назвать). Приняв решение, он стал собирать невесть как расползшиеся за два дня по квартире вещи, которые он взял с собой.
Телефон, лежавший на столике рядом с диваном, неожиданно ожил: издал громкую трель и засветил экраном. Почему-то тревога Джона только усилилась. Когда он увидел имя звонившего – еще больше.
Филипп, один из лучших снайперов, работавших на Джима. Праздных бесед не ведет, просто так не звонит.
- Фил?
- Приезжай срочно. Они тут целый спектакль устроили, того и гляди, подорвут тут все к чертовой матери.
- Твою мать, – процедил сквозь зубы Джон, – почему он ничего не сказал мне?
- У Холмса на мушке взрывчатка, – голос Фила зазвучал напряженнее, – Сумасшедший, себя же тоже нахрен взорвет!
- Ну так пристрелите его, чего ты ждешь?!
- Босс…
- Плевать на Джима и его указания! Черт, где вы?
Но в ответ Джон услышал только паническое «мать тво…» – и в трубке зашумел ровный и безостановочный гул.
Джон кинулся к ноутбуку. На всех их телефонах (кроме Джима, естественно), были установлены программы слежения. Во время разговоров мобильник Джона автоматически подключался к компьютеру и отслеживал местонахождение звонивших. До сегодняшнего дня Джон особо не понимал реальной практической пользы этой схемы.
Так быстро Джон еще никогда не водил машину. Городские фонари мелькали за окном, на поворотах машину заносило так, что визжали и чуть ли не дымились шины, он чудом ни во что не врезался и никого не сбил, а уж как ему не попался ни один патруль полиции, оставалось загадкой. Чистое везение. Хотя о каком везении можно говорить, если…
Навигатор сообщал, что это было здание бассейна. Из разбитых окон второго этажа валил дым, асфальт был усеян осколками и прочим мусором. Впрочем, здание было цело и обвалившихся стен не наблюдалось. Джон очень, очень надеялся, что взрыв был не таким мощным, что он сможет что-то сделать. Что будет, что сделать.
Дым и пыль еще не улеглись, но Джон увидел, что бассейн и пол разворочены, обвалилась плитка на стенах. Вокруг была вода, Джон поскальзывался в лужах, до боли в глазах вглядываясь в обломки. Все-таки упал. Когда поднимался, бросил взгляд в сторону и увидел чью-то окровавленную голову. Не Джима. Человек слабо шевельнулся, издал стон, с него посыпалась бетонная крошка, остатки побелки, мелкие обломки. Ноги его были зажаты под плитами.
Джон никогда до этого не встречался с Шерлоком Холмсом лично, но ненавидел его сейчас, как никого другого.
Холмс открыл мутные глаза и невидящим взором посмотрел на замершего Джона. Тот еле сдержался, чтобы не дать ему с размаху тяжелым ботинком в лицо. Успеет еще. Если тот не подохнет здесь.
Джим обнаружился в нескольких шагах от Холмса. На него страшно было смотреть, но Джон и не такое видел в Афганистане. Главное, что он дышал.
Джон лихорадочно стал осматривать обломки, под которыми был его босс. К счастью, завал был не слишком серьезным. Сдвинуть эту плиту, теперь эту… Джон торопился, но действовал четко, без паники и суеты. Скоро должна была нагрянуть полиция, ему даже казалось, что он слышит сквозь стены вой сирен.
Джим был без сознания, но оно и к лучшему – страшно представить, какую боль он мог испытывать. Тащить безвольное тело было нелегко, но Джон не чувствовал ничего, практически на автомате находя дорогу. Где-то там еще лежали Фил и – кого там еще Джим сегодня взял с собой – но о том, чтобы поинтересоваться их судьбой, не было и речи.
Полицейские машины появились тогда, когда Джон погрузил Джима в машину. Если они настолько медлительны, не могли что ли еще лишние минуты две плестись по дороге? Хотя Джон должен благодарить небеса и за это. Если у него, конечно, есть право обращаться к ним.
Машина рванула с места, взвизгнув шинами, и скрылась в ближайших подворотнях. Джон не сомневался, что его видели, наверняка уже номер пробивают. В этих закоулках полиция его не выследит. Главное, не врезаться во что-нибудь и сейчас.
Он бросил мимолетный взгляд в зеркало. Зрелище окровавленного изуродованного тела Джима с мотающейся от быстрой езды из стороны в сторону головы было отнюдь не обнадеживающим.
Он достал телефон и сделал быстрый набор. Едва дождавшись ответа, не дав даже собеседнику до конца сказать «алло», отрывистым хриплым голосом отдал приказания.
Хорошо быть Джимом Мориарти. Убежища по всему Лондону, Англии и вообще бог знает где, логова на все случаи жизни и под любые потребности. Личные врачи и операционные. Другое дело, когда все это есть «на всякий случай», лишь бы не пригодилось на самом деле – Джон очень бы этого хотел.
Доктор Мортимер с помощниками ждали их у входа с носилками, но когда Джима доставили в операционную и хирург попытался закрыть дверь, Джон рывком дернул ее на себя:
- Прочь! Я сам.
- Но…
- Я сам! – снова прорычал Джон.
Скинуть верхнюю одежду, обернуться в стерильно-больничное, вымыть руки…
Джону казалось, что прошла уже целая вечность с того момента, когда он в последний раз держал в руках скальпель. Но такие навыки не забываются. Особенно, когда на операционном столе лежит тот, кто вернул тебе смысл жизни, каждый день давал тебе стимул жить и действовать, кто дал снова почувствовать себя нужным.
Это был похоже на манию, одержимость, но сейчас Джону было плевать. Он сделает все возможное – и невозможное тоже, если понадобится.
В памяти почему-то всплыл момент из жизни, еще в самом начале знакомства с Джимом, когда тот ввалился домой с окровавленной простреленной рукой. Джон тогда, не колеблясь и не мучаясь терзавшим его все это время тремором, быстро привел его, грубо говоря, в порядок и настаивал, что дело было пустяковое. Джим тогда пообещал, что в следующий раз преподнесет Джону «подарочек», рану посерьезнее.
Идиот, каких не сыскать. Джон еще выскажет ему все, что думает.
Скальпель блеснул в руках, затянутых в резиновые перчатки, острым холодным блеском.