Закуска - "Нортумберлендские сосиски" от sige_vicНазвание: Нортумберлендские сосиски (On His Plate)
Автор: stardust_made
Ссылка на оригинал: stardust-made.livejournal.com/23178.htmlПереводчик: Sige
Бета: stardust_made
Рейтинг: PG
Категория: преслэш
Размер: ~ 2500 слов
Дисклеймер: не наше
Впервые Майкрофт встречается с детективом-инспектором Лестрейдом из-за Шерлока — но это единственная верно предсказанная им переменная величина в уравнении.
Майкрофт всегда думал, что они встретятся: с того момента, когда зернистый снимок с камеры видеонаблюдения показал ему очертания первого человека за последнее десятилетие, с которым Шерлок завел постоянное знакомство. Со временем знакомство переросло в партнерство по ловле преступников, а снимки множились и становились все отчетливее. За пять лет детектив-инспектор Лестрейд переместился из одной категории в другую, статус наблюдения за ним был несколько раз повышен, а папка с его личным делом распухла — так, словно какой-то бумажный монстр облюбовал ее в качестве лучшего места для размножения.
читать дальше
Папка с информацией о детективе-инспекторе Лестрейде на жестком диске в голове Майкрофта тоже выросла в геометрической прогрессии. И, прямо как результат стереограммы, в один прекрасный момент Лестрейд из россыпи потенциально полезных разноцветных точек информации каким-то образом умудрился с окончательным синергическим эффектом превратиться в цельный объемный образ. Как и когда именно произошло преобразование отдельных точек, Майкрофт до сих пор не может сказать — и это уже само по себе приводит его в восторг, ведь обычно он может сказать практически все и обо всем: от самого зарождения через содержание к возможному концу.
Какое-то время мысли о личной встрече с Лестрейдом были драгоценной фантазией — чем-то, что Майкрофт держал в сложенных ладонях, словно божью коровку, найденную на подоконнике последнего этажа здания в Сити. На самом деле, Майкрофту даже доставляло удовольствие терпеливо откладывать это событие до идеального момента. Пока же то Лестрейду было не до того, то у Майкрофта оказывалось слишком много дел… Так что он ждал. И все продолжал заглядывать в темную пещерку своих ладоней в самые интимные моменты, наслаждаясь тем, что у него есть. В конце концов, в последнее время так сложно найти источник предвкушения.
Однако не всегда у Майкрофта все выходит так, как он запланировал, — и каждый раз, когда это случается, причиной тому оказывается не кто иной, как его младший брат.
Шерлок расследует очередное убийство с Лестрейдом, и все идет как нельзя лучше. Майкрофт даже не утруждает себя тем, чтобы заглянуть в дело, — он и так уверен, что оно будет успешно раскрыто.
Затем на четвертый день, в районе полуночи, он получает текстовое сообщение от старого доброго Джона Уотсона. Смс информирует его, что Шерлок отправился посреди ночи в одиночку то ли в один парк, то ли в другой, где его наконец-то избили и ограбили. "Наконец-то" — это не потому что у Майкрофта могло бы появиться желание, чтобы хоть один волосок упал с выдающейся головы его брата, а потому что, учитывая образ жизни последнего, избегание им крупных неприятностей начало серьезно подрывать неверие Майкрофта в ангелов-хранителей. Конечно, Майкрофт и сам выступал время от времени в роли такого ангела, как с ведома Шерлока, так и без оного. Но, как бы хорошо ни удавалось ему это скрывать, сам-то Майкрофт знал, что он всего лишь человек, и Шерлок не может быть защищен каждую секунду.
Так что случилось то, чего он боялся, и в то же время Майкрофт чувствует благодарность — могло быть гораздо хуже. Сообщение Джона говорит ему больше того, что доктор намеревался в него вложить. Мгновенно формируется план действий, но прежде чем Майкрофт делает первый телефонный звонок, приходит второе сообщение, снова от Джона. Но на этот раз оно гласит следующее: «Я написал детективу-инспектору Лестрейду».
Майкрофт держит свой мобильный телефон в руках и смотрит на сообщение, позволяя себе редкую роскошь помедлить несколько секунд. Сам вид маленьких электронных букв, из которых состоит фамилия инспектора, вызывают в его теле дрожь, и вот именно в этот момент, когда Майкрофт завороженно смотрит на экран, он понимает, что время пришло. Майкрофт набирает номер, который был сохранен у него под буквой Л еще три года назад, и, слушая гудки, наблюдает за тем, как его ладонь три раза подряд проводит по и без того безупречной складке на брюках.
Затем Лестрейд берет трубку.
***
Майкрофт отправляется за ним, великодушно позволив Лестрейду сообщить свой адрес и объяснить, как добраться до дома. Мгновение, в которое открывается задняя дверь машины и Лестрейд ныряет внутрь — пьянящей смесью запахов, плоти и потрясающего голоса — возможно, навсегда теперь будет выжжено в памяти Майкрофта. Он умудряется представиться, сохранив нейтральный тон, но это заслуга исключительно многих лет неофициальной дипломатической работы на службе у Ее Величества. Он даже достигает успеха в формулировке нескольких абсолютно разумных реплик относительно пункта их назначения и идей, с чего начать расследование. Самому Лестрейду явно пришлось бороться с последствиями позднего вечера в пабе с помощью нескольких пригоршней холодной воды — и теперь он тоже прилагает усилия к тому, чтобы выглядеть и говорить как профессионал. Ему это вполне удается — голос его звучит точно так же, как в записи, но Майкрофту приходится прикусить язык, чтобы не начать заверять его в том, что все в порядке. Совсем не годится начать отношения не с той ноты; хоть Лестрейд и не может не подозревать, что Майкрофт знает о нем гораздо больше, чем он знает о Майкрофте, ведь он совсем не дурак, — все равно совершенно не стоит выдавать, сколь многое Майкрофт знает.
Однако выясняется, что ничего он на самом деле не знает — ничего из того, что по-настоящему важно. Он не знает, что запахи пива, только что прыснутого дезодоранта, рубашки, которую носили целый день, и еле заметных следов утреннего лосьона после бритья так сочетаются с уникальным естественным запахом Лестрейда, что выдают в итоге абсолютно мужской запах, от которого у Майкрофта поджимаются пальцы в ботинках. Майкрофт никогда раньше не видел, как правый глаз Лестрейда и правый уголок его рта вместе танцуют, когда инспектор начинает предложение с: «Но…», — несмотря на все часы видеозаписей, которые он просмотрел за последние годы. Волосы Лестрейда намного непокорнее, чем Майкрофт когда-либо мог себе представить. Его манеры настолько более непосредственны... Его глаза настолько проницательнее и темнее…
А самое главное — Лестрейд гораздо красивее, чем Майкрофт позволял себе вообразить в самых смелых фантазиях.
Конечно, им предстоит выполнить немало работы, и они выполняют ее хорошо. Через восемь часов вещи Шерлока возвращены, а преступники, напавшие на него, арестованы и пребывают в состоянии непрекращающегося ужаса. Майкрофт и Лестрейд стоят за порогом местного полицейского участка и смотрят под ноги — точнее, Майкрофт смотрит на кончик зонтика, располагающийся рядом с ногами.
И как только он думает, что восемь часов — больше того, на что он смел надеяться, и что теперь наверняка пройдет еще как минимум два года, прежде чем ему подвернется настоящий повод встретиться с Лестрейдом (Майкрофт обнаружил за последние восемь часов, что навязывание себя этому человеку абсолютно исключено), инспектор чешет в голове и говорит:
— Умираю с голоду. Видел тут неподалеку кафе. Как вы насчет завтрака?
Из всех подходящих ответов, имеющихся в распоряжении у Майкрофта, ни один не добирается до финишной прямой. Он мило улыбается и говорит: «С удовольствием», а затем идет целые шесть с половиной минут под лучами утреннего солнца рядом с потрясающим мужчиной, с радостью болтающим о районе, в котором они оказались. Майкрофт в свою очередь выдает все необходимые ответные реплики и согласно мычит — так идеально вовремя, что ему поаплодировал бы и специалист по искусству социального общения. В голове его чарующе пусто и просторно, сознание лишь чуть подрагивает на поверхности, как чай в чашке, что осторожно несет мамуля. Мозгу Майкрофта хватает одного наблюдения за раз: как лучи солнца падают на лицо Лестрейда и делают его еще более изможденным (и как легко это приравнивается к "еще более дорогим сердцу"); как улыбка Лестрейда представляет собой такое идеальное сочетание уверенности в себе и отсутствия всякого понятия о своей привлекательности, что Майкрофту хочется протянуть свою загребущую руку и поиграть с ней: погладить, разобрать, а потом собрать обратно — прямо посреди улицы.
Еще с расстояния, по одному взгляду на кафе Майкрофт определяет, что не был в подобного рода заведениях не по работе уже как минимум лет двадцать. Оказавшись внутри, он чует запах топленого сала, а глаза его обводят меню на стенах, написанные от руки толстым фломастером. Он проходит к столу и, разворачиваясь, чтобы сесть напротив Лестрейда, обнаруживает, что взгляд инспектора устремлен прямо на него.
Похоже, что-то в лице Майкрофта забавляет Лестрейда. В мире осталось очень мало людей, которые могут находить лицо Майкрофта забавным без его на то разрешения, но в данном случае Лестрейд проявляет такой обезоруживающий интерес, что, в сочетании с блеском в его глазах, заставляет Майкрофта забыть о том, что обычно он не столь снисходителен. Также его внимание весьма отвлекает то, как материал этой недостойной инспектора рубашки плотно облегает руки Лестрейда, когда тот подзывает жестом официантку.
— Полный английский завтрак номер четыре для меня, только без сосисок, — сообщает Лестрейд сонной девушке, еле притащившейся к их столику.
— Вам чай или кофе?
— Кофе, пожалуйста. Черный и, если возможно, покрепче…
— Конечно, — улыбается девушка и поворачивается к Майкрофту. — А вам?
Проходит несколько секунд, прежде чем Майкрофт понимает, что ждет слова "сэр" в конце ее вопроса. Лестрейд смотрит на него, и его губы растягиваются в понимающую улыбку, после чего он обращается к девушке:
— Дайте нам несколько минут, пожалуйста.
Девушка плетется в направлении стойки, а Лестрейд вновь переводит взгляд на Майкрофта.
— Как сказал бы Шерлок, очевидно, что это место не для птицы вашего полета. Но вам необходимо положить хоть немного еды в желудок.
Майкрофт изящно поводит запястьем.
— Могу вас уверить — со мной все в порядке. Я попозже найду что-нибудь поесть.
— Мы собираемся домой к Шерлоку — сомневаюсь, что там найдется что-то съедобное. — Лестрейд по-прежнему вальяжно чуть растягивает слова, но в его тоне появляется легкий оттенок упрямства.
Майкрофт хмыкает.
— И верно — вряд ли. Даже учитывая присутствие доктора Уотсона, в этой квартире по-прежнему заправляет мой брат и его ужасающая манера ведения хозяйства.
Лестрейд расплывается в широкой улыбке — и в этот момент к столику подходит девушка с кофе, выжидающе глядя на Майкрофта. Прежде чем он успевает отослать ее восвояси, Лестрейд обращается к ней:
— Яичницу на тосте, пожалуйста. Только постарайтесь найти настоящее масло для тоста, хорошо? — Свою просьбу он заканчивает улыбкой на тридцать два зуба. Девушка моргает, вычерчивает кончиком туфли по полу крошечный полукруг и кивает.
— Да, без проблем.
Майкрофт, не удержавшись, приподнимает бровь. Лестрейд разводит руками, опуская их — сильные, красивые — на стол ладонями вверх.
— Вы не собирались у нее ничего заказывать, а вам надо поесть.
— Не надо, как сказали бы вам и мой диетолог и брат. Версия брата, конечно, была бы гораздо более увлекательной. Мне нужно следить за моим весом.
Последние слова едва успевают замереть на губах Майкрофта, как Лестрейд говорит:
— Нет, не нужно.
Майкрофт умудряется скрыть захлестнувшие его эмоции под фирменной маской невозмутимости. Так не пойдет, совсем не пойдет — он не должен вычитывать столько смысла в обычных утверждениях. Неуверенность прожигает путь из мозга в живот, устанавливаясь там в режим кипения на медленном огне. Так вот, значит, что чувствуют обычные люди. Эта неспособность сказать точно, что означает то или иное замечание, тот или иной взгляд... Майкрофт уже когда-то испытывал подобное, хоть и крайне редко. Это никогда не заканчивалось для него хорошо.
Лестрейд ерзает на стуле, и голос его утрачивает привычную уверенность.
— Я имею в виду, вы не выглядите… э… Ни вам, ни Шерлоку совершенно не нужно следить за своим весом, — крайне неловко заканчивает он, и они оба это понимают. Майкрофт ничего не отвечает.
Лестрейд снова ерзает и вытягивает ноги под столом — так, что они слегка касаются ног Майкрофта.
— Простите, — поспешно говорит он и подтягивает их обратно, после чего лицо Майкрофта снова расслабляется.
— Все в порядке.
Следующие десять минут они проводят за разговором о ночных событиях. Лестрейда интересуют дедуктивные выводы Майкрофта и еще больше — его контакты, но если он свободно спрашивает о первом, то старательно избегает давить по поводу второго. Майкрофт добавляет это в список фактов о Лестрейде, над которыми ему предстоит подумать в предстоящие дни — и ночи.
Официантка приносит их порции, и Майкрофт, из вежливости и крайне неожиданного побуждения сделать так, как ему было сказано, заставляет себя проглотить несколько кусков. Конечно, еда не представляет собой ничего выдающегося, но, по крайней мере, она терпима. По тому, как ест Лестрейд, видно, что он очень проголодался. Майкрофт наблюдает за ним краем глаза и молчит.
Тишина длится, пока Лестрейд не отпихивает со вздохом сосиску на край тарелки:
— Она забыла, что я попросил не класть сосиски.
— Вы не любите сосиски, инспектор?
— Называйте меня, пожалуйста, Грег.
Вот так просто. Между двумя глотками несомненно отвратительного кофе. Сердце Майкрофта совершает краткое путешествие в пятки, пока его владелец сдержанно кивает в ответ на предложение называть инспектора по имени.
Грег пожимает плечами.
— Я очень даже их люблю, просто я не считаю, что это — хорошая, британская сосиска. Я в детстве летом ездил к бабушке с дедушкой в Озерный край и помню, как дед приносил домой нортумберлендские сосиски, а ба их готовила. Вот это по сравнению с теми сосисками — убогая пародия. — Он обвиняющее тыкает провинившуюся сосиску вилкой.
— О да, согласен, — искренне кивает Майкрофт и разражается краткой речью об экспорте британского мяса в Европу. Грег слушает его не без интереса, и, хоть Майкрофт и знает, что его утверждения слегка заносчивы, а выбор слов претенциозен, он не может заставить себя остановиться. Как тут остановишься — когда Грег наблюдает за ним, глаза его беспрепятственно путешествуют по лицу Майкрофта и периодически останавливаются на губах. В конце концов Майкрофт подводит речь к более-менее логическому завершению, и рука его скользит в карман, где нащупывает идеально сложенный носовой платок. Он прижимает платок ко рту — прикосновение жесткого хлопка к губам вызывает острую чувственную реакцию. Какое-то мгновение он продолжает прикрывать лицо и сглатывает, а затем аккуратно убирает платок обратно и улыбается Грегу.
— Прошу прощения. Я привык разговаривать с аудиторией, у которой практически нет выбора, кроме как почтительно внимать мне.
В глазах Грега вспыхивает нечто — дерзкое и не поддающееся расшифровке.
— Мне не было скучно, — спокойно говорит он, а затем добавляет: — Похоже, вы многое знаете о сосисках, а меня весьма интересует эта тема.
Глаза его озорно поблескивают, и Майкрофт внезапно начинает смеяться, чувствуя, как восхитительно и свободно ходит ходуном его грудь.
— Да-а-а. — Смех его быстро замирает, но улыбка остается. Майкрофт чувствует, правда, как меняется его взгляд — должно быть, теперь у него такой вид, который даже его верную личную помощницу заставляет поправлять волосы и нервно сглатывать.
— Похоже, действительно есть преимущества в обширных знаниях по многим вопросам, — говорит он тихим и низким голосом.
Грег не отводит взгляд, наполненный смесью легкого веселья и острого любопытства — смесью, которую Майкрофт уже считает более манящей, чем восхитительные кексы от месье Ардена; более завораживающей, чем альбом с рисунками французской куртизанки шестнадцатого века.
Они оба одновременно смотрят на часы, и Майкрофт отчитывает себя за то, что снова слишком себя обнадежил, позволив предположить, что в жесте Грега таится то же скрытое сожаление, что в его собственном.
— Пора нам к ним отправляться, — говорит Грег.
Майкрофт кивает и привычным элегантным жестом прижимает к уху телефон — все-таки мобильные так вульгарны, — одновременно наблюдая за тем, как Грег достает кошелек и расплачивается за завтрак. В ухе уже звучит привычный будничный голос Джона Уотсона.
***
Конечно, он запечатлевает в памяти каждую деталь их с Грегом прощания в то утро. Он будет помнить об этом — хоть и не хотел бы. Не потому что что-то происходит — сцена была ничем не примечательной, — он будет избегать этих воспоминаний из принципа, из-за того, что это было прощание. Вот чего он не сможет избегать — так это пугающих новых чувств потерянности и пустоты, которые захлестывают его после того, как Грег уходит. Майкрофт благодарен Шерлоку за его фирменную резкость и за его общество: в конце концов, брат один из очень немногих людей, способных полностью завладеть вниманием и мыслями Майкрофта.
После этого Майкрофт умудряется продержаться целых восемь дней. На восьмой день детективу-инспектору Грегу Лестрейду доставляют на работу посылку от анонима. Сканер и последующее за ним разворачивание выявляют содержимое: фунт лучших органических нортумберлендских сосисок.