Огонь не может убить дракона
04.01.2012 в 16:53
Пишет Ллеур:Дозоры. Костя/Антон
Название: Мечты вампира
Автор: Anatolia
Название : Мечты вампира
Пейринг: Костя/Антон,
Рейтинг: NC-17
Комментарий: фик взят с сайта Акцио
Ссылка: slasharry.ucoz.ru/publ/6-2-2, slasharry.ucoz.ru/publ/6-1-0-39
читать дальше
- Костя... чтобы жить, тебе нужна кровь. И хотя бы иногда - человеческая.
- Мы вообще не живем.
- Я беру более общий смысл. Чтобы двигаться, думать, говорить, мечтать...
- Что тебе мечты вампира?
На город опускалась ночь. В окнах серых многоэтажек один за другим гасли огни. Промозглый сумрак заставлял ежиться одиноких прохожих. Из-за туч вышел месяц, мертвенно-бледным сиянием освещая пустой проулок. На пустыре тоскливо и безысходно завыла собака.
Антон открыл глаза и провел рукой по мокрой от пота груди. Мышцы все еще ныли; Гесер с его познаниями в филиппинской медицине явно перестарался. И черт его дернул вляпаться в эту историю…
Рывком сев в кровати, он потянулся, разминая затекшие плечи. Зажег свет и, перекинув полотенце через плечо, пошел в ванную умываться. Когда чистил зубы, в дверь позвонили. Один раз – долго, настойчиво. Так звонил только Костя. Сердце ёкнуло; наскоро прополоскав рот, Антон поставил щетку в стакан и напряженно улыбнулся своему отражению.
…Открыв задвижку, он лицом к лицу столкнулся с молодым соседом.
- Костя… заходи, - Городецкий отступил на шаг, едва не споткнувшись о порог.
Парень был непривычно хмур; задев его плечом, он прошел в прихожую, скинул ботинки, и направился прямиком на кухню. Антону оставалось только идти за ним.
Вспомнив, что не закрыл дверь, он вернулся и защелкнул замки. Из кухни слышался шум закипающего чайника, звенела посуда. Похоже, парень не теряется, - с усмешкой подумал Антон. Он изо всех сил старался делать вид, что все нормально. Главное – внушить себе, что тут виноват вовсе не он, что это был «несчастный случай», он исполнял свой долг… Он этих формальных, навязших в зубах штампов Городецкому становилось тошно.
Темноволосый Костя помешивал чай в своей чашке с надтреснутой ручкой. Голову опустил низко-низко, и молчит. Звенящее такое молчание – как леска натянутая между ними.
- Костя… - начал Антон, и не узнал своего голоса – настолько он был хриплым. – Ну не молчи, а? Давай лучше поговорим. И тебе легче станет, и мне.
- А ведь ему тоже девятнадцать было! Как мне, слышишь? Он тоже жить хотел! За что ты его? – а лицо ненавидящее, губы искривлены…
Мужчина закрыл глаза. Мелькнувшая мысль заставила похолодеть: а что, если он больше никогда не придет? Отец с матерью могут наговорить такого, что он, Городецкий, вовек не отмоется. Господи, надо что-то сказать… объяснить.
- Костик, послушай, - он опустил руку ему на плечо, - мне было очень нелегко это сделать. Я ведь сам едва не стал вампиром… уже и клыки прорезались. Мальчишку этого видел как сквозь красный туман.
- Жаль, - отвернувшись, сказал парень. - А я ждал… надеялся.
Это прозвучало так искренне… Антон осторожно убрал руку. Он боялся проявлений чувств. С тех пор, как эта стерва изменила ему, он больше не мог никому верить. Доверять. Но, помимо его воли, с губ сорвалось:
- А я ведь не знаю, кто я, Костя. Считается, что Светлый – но что они знают обо мне? Лицемеры…
Глядя на него своими непроницаемыми глазами, сосед молча выпил остатки чая и поднялся.
- Если ты не знаешь сам, то не стоит делать того, о чем пожалеешь – холодно бросил он.
- Пойми, я не мог поступить иначе. Он бы укусил мальчишку! – Антон встал и загородил ему проход.
- Пусти, – процедил Костя сквозь сжатые зубы.
- Нет, - выдохнул Городецкий. Он едва превозмогал желание схватить его за плечи, не отпускать.
- Пусти, я сказал!
- Никуда ты не пойдешь! – Антон толкнул парня в крепкую грудь.
Но внезапно он сам оказался притиснутым к стене. Тяжело дыша, Костя завел его руки за голову.
- Не дразни меня, - выдохнул он. А затем, наклонившись, поцеловал его – грубо и жадно, так что их зубы стукнулись друг о дружку. Сначала Антон даже не понял, что произошло, а потом… Костя почувствовал, как его губы несмело шевельнулись. Черт, да он же отвечал… Вампир почувствовал, как в нем просыпается голод – но не обычное стремление полакомиться теплой соленой кровью. Нет, это было что-то еще.
Все еще не веря, Костя оторвался и посмотрел Антону в лицо. Тот стоял у стены, запрокинув голову, и веки закрытых глаз чуть подрагивали. Грудь часто вздымалась. Парень сглотнул. Но тут Городецкий открыл глаза.
- К-костя… - его взгляд блуждал, а чувственные губы припухли. – Что ты делаешь?
- Мы выясняем отношения, разве нет? - вкрадчивый шепот.
Антон понимал, что должен прекратить, что это противоестественно…
Рука вампира нежно гладила заметный бугор на его шортах. Другая ласкала ягодицы – медленно, круговыми движениями. Господи, где он научился такому?
Глядеть на Антона было наслаждением: нижняя губа прикушена, на лбу выступила испарина. Когда Костя сжал его твердый член, тот невольно толкнул бедрами ему в руку…
Так откровенно… смутная надежда превратилась в уверенность: Антон его хочет. Хочет, хоть и никогда не признается себе в этом. Парень не раз ловил на себе его взгляды – жадные и робкие одновременно. Когда они курили внизу, на лестнице, Городецкий обжигал себе пальцы сигаретой, пялясь на его голую грудь.
…Рука соседа проникла под резинку шорт и Антон обмер. Это было так… неправильно. Но когда умелые пальцы стали ласкать его промежность, раздвигая ягодицы, он впервые застонал – бесстыже и хрипло. Костя наклонился и стал посасывать мочку его уха, облизывая всю раковину, жарко дыша…
- Антон, Антон… ну давай же…
Глаза мужчины закатились: содрогнувшись всем телом, он вжался в Костю. Когда тот отстранился, на синих спортивных шортах расплывалось влажное пятно.
Городецкий не смел поднять глаза; на щеках горел лихорадочный румянец.
- Извини, - выдавил он через силу, - у меня… давно никого не было. В смысле, женщины, - торопливо добавил он.
Костя стоял у противоположной стены, нарочито внимательно рассматривая закопченную лампочку у потолка.
- Ну да… я понял. А знаешь, - отрывисто произнес он, - лгать самому себе глупо и бессмысленно.
Городецкий открыл было рот, чтобы ответить… Но дверь хлопнула, и с лестницы потянуло сквозняком. Он стоял перед зеркалом в прихожей, уставившись на свое отражение.
***
Уважаемые жильцы! В связи с ремонтом теплосетей подача горячей воды будет прекращена с… по… августа.
Антон тихо выругался. Ну вот, опять… Внезапно кто-то тронул его за плечо. Он обернулся и увидел Костю: смеющиеся серые глаза, встрепанная челка. Во рту сразу пересохло, - он не мог даже сказать «привет».
- Ну что, Городецкий, попадалово? За три недели можно и бородку клинышком отрастить, - поддел его сосед. Он стоял так близко… опасно близко, и это пугало Антона. Ему вдруг захотелось прижаться к Косте спиной… Устыдившись своих мыслей, он сбивчиво заговорил:
- Я… мы тут все в одном положении.
- Не-а, - усмехнулся парень. – У нас колонка. Это вы, Светлые, живете сегодняшним днем.
Антон озорно поднял бровь. Подобные пикировки всегда его забавляли.
- А вам кровь как водица. И того и другого надо немеряно, - парировал он.
- Если тебе будет мало… - Костя губами коснулся его уха, - заходи…
- Ты серьёзно? – Антон млел от этой невинной ласки.
- Да. Хочешь, сегодня вечером? Только шампунь захвати – у нас кончился.
- Ладно… - Городецкий смутно понимал, что соглашаться не стоит. Но отказаться не было сил…
- Я зайду за тобой в одиннадцать.
- Окки.
Выгоревшие золотистые волоски на шее. Острые позвонки… Глядя Косте вслед, Антон снова ощутил то томительное чувство, которое не покидало его весь день. Он провел подушечкой пальца по своим губам. Кажется, они все еще горели от Костиных поцелуев. И – да, Антон хотел еще…
Думая над этим, он совсем запутался. Если целоваться с парнем - грязно и мерзко, то почему так кружится голова? Его влекло к Косте, влекло давно, но Городецкий все списывал на свое одиночество и невозможность завести новых друзей.
Мир закачался, как легкий поплавок, и перевернулся с ног на голову. Городецкий уже ни в чем не был уверен. Если это временное помрачение рассудка – оно скоро пройдет. А если нет?! Сидя на корточках, Антон курил и смотрел в ясное небо. Еще вчера все было так просто. Ни облачка…
***
Наскоро прибрав со стола, Антон выгреб из шкафа чистое белье и полотенце. Захватил шампунь и из ванной. Костя стоял, привалившись к косяку и смотрел, смотрел… От этого пристального взгляда Антона бросало то в жар, то в холод. Пытаясь побороть смущение, он подошел ближе. Но тут сосед почти грубо схватил его за плечо и подтолкнул к выходу.
- Идем.
Открывая дверь, Городецкий почувствовал, как парень прижимается к нему сзади, жарко дышит в затылок. Это длилось совсем недолго, но он так возбудился, что уже хватал воздух ртом. Слава Богу, на лестнице были выкручены лампочки – иначе бы Костя точно заметил… Черт, черт, черт. Что он делает?
Поднимаясь по лестнице, они то и дело задевали друг-друга, и Антон замирал от сладких спазмов внизу живота. Но как же это… даже просто взять Костю за руку - невозможно. Балконная дверь между этажами была приоткрыта, и блёклый свет фонарей освещал пустую площадку, усеянную окурками. Оба замедлили шаг, а затем и вовсе остановились.
Прижаться бы сейчас спиной к стене, а его – потянуть на себя… При мысли о том, каково это – вновь оказаться в кольце Костиных рук, Антон на миг задохнулся. Но тут двери лифта разъехались и на площадку вышла девчонка с ротвейлером. Опасливо покосившись на двух подозрительного вида мужчин, она открыла дверь своим ключом. Костя сжал его плечо:
- Нам сюда.
Их квартира тоже была торцевой. И дверь выкрашена голубой краской. Но на этом сходство кончалось. Переступив порог, Антон почувствовал, как спина покрывается мурашками. В квартире стоял дух нежити; тут даже воздух был вязким, как болотная трясина. Занавески из черного стекляруса колыхались, словно жирная черная ряска. Под потолком сгущался сумрак, природу которого он знал слишком хорошо…
- Погоди, я тебе сейчас воду включу. Ты пока раздевайся…
Красный отсвет в темных глазах… жарко тлеющие угли. Или показалось? Антону было не по себе, - он уже жалел, что пришел сюда. Сняв часы, мужчина положил их рядом с мобильником. Начал расстегивать манжеты на рубашке. Они столкнулись на пороге ванной – разминуться оказалось очень трудно. Перед глазами были Костины губы – бледно-розовые, припухшие, с торчащими краешками клыков. Он с трудом отвел взгляд.
В углу стояла стиральная машинка. – чтобы пройти, Антону пришлось прижаться к Косте вплотную. Сердце колотилось, как сумасшедшее. Неужели заметил? Но сосед уже ушел, оставив дверь приоткрытой. Запереться? Но тогда… мысль так и осталась недодуманной. Стянув майку и ставшие слишком тесными джинсы, он шагнул в ванну. Задернул занавеску и включил душ. Горячие струи приятно щекотали кожу. Откинув голову, Антон зажмурился. Намыленная рука съехала вниз по животу… Он уже ничего не мог с собой поделать.
- Ко-стя… - короткими выдохами, дрожа от наслаждения. Твердый член скользит в кулаке… звуки льющейся воды.
Дверь не скрипнула. Затаив дыхание, парень переступил порог. Антон оставил дверь открытой – зачем? Неужели… ждал его? Звуки, которые он услышал, заставили вампира прижаться спиной к батарее.
Свет и Тьма… Сколько ночей он не мог заснуть, думая об этом. Представляя Антона обнаженным, вздрагивающим от его прикосновений. Стянув футболку через голову, он потянул за шнурок на шортах… Рывком раздвинул занавески.
Затуманенным взглядом Антон смотрел, как молодой сосед переступает край ванной. Он уже не мог остановиться – даже если бы захотел. Часто дыша, Городецкий задвигал рукой быстрее. Костя закусил губу. Зрелище было настолько возбуждающим, что просто крышу сносило.
Опустившись на колени, парень обхватил мускулистые бедра, взглядом упрашивая покориться. С черных волос вниз стекала вода, пряди облепляли шею, и стрелки мокрых ресниц были так обольстительны…
Молодой вампир посмотрел на него снизу вверх. А затем поймал налитой член губами. Антона затрясло.
- Костя… Господи… перестань…
Его язык мучительно медленно дразнил головку… Городецкий прижался спиной к кафелю. Колени дрожали. Никогда раньше он не испытывал такого наслаждения. И когда Костя взял его целиком в свой горячий рот, мужчина не смог удержаться от стонов.
- Костя… о, пожалуйста… твою мать… - жалобно всхлипывал он, резкими толчками вбиваясь парню в глотку. Уже не в состоянии думать о том, каково сейчас ему.
Темноволосая голова, что двигалась у него между ног, была каким-то откровением. Рельефные мышцы на животе напряглись… но Костя вдруг отстранился. Вырвавшись, член брызнул густой струей спермы прямо ему в лицо. Антон ошеломленно смотрел на белые струйки, стекающие по впалым щекам. Запрокинув голову, Костя слизывал последние тягучие капли…
Городецкий протянул руку, помогая ему подняться с колен. В глазах было темно. Пытаясь отдышаться, Костя стоял, упершись руками в стену позади него. А потом поднял голову, посмотрев прямо в глаза. Но Антон не отвел взгляда.
- Спасибо, - еле слышно произнес он.
Костя моргнул, и губы расползлись в улыбке:
- Так тебе понравилось?
- Еще бы, - краснея, ответил Антон.
Потом Городецкий часто вспоминал этот момент. Слишком яркий, чтобы стереться из памяти. Ослепительно яркий, - чтобы помнить подробности. Засвеченный кадр, вырезанный из пленки жизни.
Потом были метания и гадкое чувство вины, - ведь люди ему доверяли… Но когда Костя обнимал его, целуя в шею, все это становилось неважно. Сбивчивый шепот: ну пожалуйста, я так хочу тебя , обжигающие прикосновения губ… Он просто не мог сказать «нет».
Другой бы давно укусил, но Костя не делал этого, давая возможность выбора. И в ту ночь, подставляя клыкам обнаженное горло, Антон знал: он правда этого хочет. Быть с ним, быть таким же как он. Ведь если ты свернул не там, то проще вернуться к развилке, чем пройти весь путь до конца и упереться в тупик.
Знаешь, я только одного понять не могу. Почему это вы выдаете нам лицензии, а не наоборот. Ведь ты же знаешь, что такое наш голод.
- Иди ко мне…
Это был не тот зов, что предназначен для безвольной жертвы, а куда более древний… Зов плоти.
А) - Костя, вы очень нравитесь нашей семье. Мне, Косте.
В) - Костя, зачем ты его привел?
- Чтобы он стал таким же как мы.
Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю.
О чем, Антон?
О том, что наши с вашими заключили договор. Что типа все можно, но только по очереди?
- Ко-стя, - прошептал он ему на ухо, и упрямые плечи вдруг сникли. – Хороший мой… - Антон прижался к нему щекой.
От меня: Что означает это "а, б", я не очень поняла. Подозреваю, что цитаты из книги. Но все ли?
URL записиНазвание: Мечты вампира
Автор: Anatolia
Название : Мечты вампира
Пейринг: Костя/Антон,
Рейтинг: NC-17
Комментарий: фик взят с сайта Акцио
Ссылка: slasharry.ucoz.ru/publ/6-2-2, slasharry.ucoz.ru/publ/6-1-0-39
читать дальше
- Костя... чтобы жить, тебе нужна кровь. И хотя бы иногда - человеческая.
- Мы вообще не живем.
- Я беру более общий смысл. Чтобы двигаться, думать, говорить, мечтать...
- Что тебе мечты вампира?
На город опускалась ночь. В окнах серых многоэтажек один за другим гасли огни. Промозглый сумрак заставлял ежиться одиноких прохожих. Из-за туч вышел месяц, мертвенно-бледным сиянием освещая пустой проулок. На пустыре тоскливо и безысходно завыла собака.
Антон открыл глаза и провел рукой по мокрой от пота груди. Мышцы все еще ныли; Гесер с его познаниями в филиппинской медицине явно перестарался. И черт его дернул вляпаться в эту историю…
Рывком сев в кровати, он потянулся, разминая затекшие плечи. Зажег свет и, перекинув полотенце через плечо, пошел в ванную умываться. Когда чистил зубы, в дверь позвонили. Один раз – долго, настойчиво. Так звонил только Костя. Сердце ёкнуло; наскоро прополоскав рот, Антон поставил щетку в стакан и напряженно улыбнулся своему отражению.
…Открыв задвижку, он лицом к лицу столкнулся с молодым соседом.
- Костя… заходи, - Городецкий отступил на шаг, едва не споткнувшись о порог.
Парень был непривычно хмур; задев его плечом, он прошел в прихожую, скинул ботинки, и направился прямиком на кухню. Антону оставалось только идти за ним.
Вспомнив, что не закрыл дверь, он вернулся и защелкнул замки. Из кухни слышался шум закипающего чайника, звенела посуда. Похоже, парень не теряется, - с усмешкой подумал Антон. Он изо всех сил старался делать вид, что все нормально. Главное – внушить себе, что тут виноват вовсе не он, что это был «несчастный случай», он исполнял свой долг… Он этих формальных, навязших в зубах штампов Городецкому становилось тошно.
Темноволосый Костя помешивал чай в своей чашке с надтреснутой ручкой. Голову опустил низко-низко, и молчит. Звенящее такое молчание – как леска натянутая между ними.
- Костя… - начал Антон, и не узнал своего голоса – настолько он был хриплым. – Ну не молчи, а? Давай лучше поговорим. И тебе легче станет, и мне.
- А ведь ему тоже девятнадцать было! Как мне, слышишь? Он тоже жить хотел! За что ты его? – а лицо ненавидящее, губы искривлены…
Мужчина закрыл глаза. Мелькнувшая мысль заставила похолодеть: а что, если он больше никогда не придет? Отец с матерью могут наговорить такого, что он, Городецкий, вовек не отмоется. Господи, надо что-то сказать… объяснить.
- Костик, послушай, - он опустил руку ему на плечо, - мне было очень нелегко это сделать. Я ведь сам едва не стал вампиром… уже и клыки прорезались. Мальчишку этого видел как сквозь красный туман.
- Жаль, - отвернувшись, сказал парень. - А я ждал… надеялся.
Это прозвучало так искренне… Антон осторожно убрал руку. Он боялся проявлений чувств. С тех пор, как эта стерва изменила ему, он больше не мог никому верить. Доверять. Но, помимо его воли, с губ сорвалось:
- А я ведь не знаю, кто я, Костя. Считается, что Светлый – но что они знают обо мне? Лицемеры…
Глядя на него своими непроницаемыми глазами, сосед молча выпил остатки чая и поднялся.
- Если ты не знаешь сам, то не стоит делать того, о чем пожалеешь – холодно бросил он.
- Пойми, я не мог поступить иначе. Он бы укусил мальчишку! – Антон встал и загородил ему проход.
- Пусти, – процедил Костя сквозь сжатые зубы.
- Нет, - выдохнул Городецкий. Он едва превозмогал желание схватить его за плечи, не отпускать.
- Пусти, я сказал!
- Никуда ты не пойдешь! – Антон толкнул парня в крепкую грудь.
Но внезапно он сам оказался притиснутым к стене. Тяжело дыша, Костя завел его руки за голову.
- Не дразни меня, - выдохнул он. А затем, наклонившись, поцеловал его – грубо и жадно, так что их зубы стукнулись друг о дружку. Сначала Антон даже не понял, что произошло, а потом… Костя почувствовал, как его губы несмело шевельнулись. Черт, да он же отвечал… Вампир почувствовал, как в нем просыпается голод – но не обычное стремление полакомиться теплой соленой кровью. Нет, это было что-то еще.
Все еще не веря, Костя оторвался и посмотрел Антону в лицо. Тот стоял у стены, запрокинув голову, и веки закрытых глаз чуть подрагивали. Грудь часто вздымалась. Парень сглотнул. Но тут Городецкий открыл глаза.
- К-костя… - его взгляд блуждал, а чувственные губы припухли. – Что ты делаешь?
- Мы выясняем отношения, разве нет? - вкрадчивый шепот.
Антон понимал, что должен прекратить, что это противоестественно…
Рука вампира нежно гладила заметный бугор на его шортах. Другая ласкала ягодицы – медленно, круговыми движениями. Господи, где он научился такому?
Глядеть на Антона было наслаждением: нижняя губа прикушена, на лбу выступила испарина. Когда Костя сжал его твердый член, тот невольно толкнул бедрами ему в руку…
Так откровенно… смутная надежда превратилась в уверенность: Антон его хочет. Хочет, хоть и никогда не признается себе в этом. Парень не раз ловил на себе его взгляды – жадные и робкие одновременно. Когда они курили внизу, на лестнице, Городецкий обжигал себе пальцы сигаретой, пялясь на его голую грудь.
…Рука соседа проникла под резинку шорт и Антон обмер. Это было так… неправильно. Но когда умелые пальцы стали ласкать его промежность, раздвигая ягодицы, он впервые застонал – бесстыже и хрипло. Костя наклонился и стал посасывать мочку его уха, облизывая всю раковину, жарко дыша…
- Антон, Антон… ну давай же…
Глаза мужчины закатились: содрогнувшись всем телом, он вжался в Костю. Когда тот отстранился, на синих спортивных шортах расплывалось влажное пятно.
Городецкий не смел поднять глаза; на щеках горел лихорадочный румянец.
- Извини, - выдавил он через силу, - у меня… давно никого не было. В смысле, женщины, - торопливо добавил он.
Костя стоял у противоположной стены, нарочито внимательно рассматривая закопченную лампочку у потолка.
- Ну да… я понял. А знаешь, - отрывисто произнес он, - лгать самому себе глупо и бессмысленно.
Городецкий открыл было рот, чтобы ответить… Но дверь хлопнула, и с лестницы потянуло сквозняком. Он стоял перед зеркалом в прихожей, уставившись на свое отражение.
***
Уважаемые жильцы! В связи с ремонтом теплосетей подача горячей воды будет прекращена с… по… августа.
Антон тихо выругался. Ну вот, опять… Внезапно кто-то тронул его за плечо. Он обернулся и увидел Костю: смеющиеся серые глаза, встрепанная челка. Во рту сразу пересохло, - он не мог даже сказать «привет».
- Ну что, Городецкий, попадалово? За три недели можно и бородку клинышком отрастить, - поддел его сосед. Он стоял так близко… опасно близко, и это пугало Антона. Ему вдруг захотелось прижаться к Косте спиной… Устыдившись своих мыслей, он сбивчиво заговорил:
- Я… мы тут все в одном положении.
- Не-а, - усмехнулся парень. – У нас колонка. Это вы, Светлые, живете сегодняшним днем.
Антон озорно поднял бровь. Подобные пикировки всегда его забавляли.
- А вам кровь как водица. И того и другого надо немеряно, - парировал он.
- Если тебе будет мало… - Костя губами коснулся его уха, - заходи…
- Ты серьёзно? – Антон млел от этой невинной ласки.
- Да. Хочешь, сегодня вечером? Только шампунь захвати – у нас кончился.
- Ладно… - Городецкий смутно понимал, что соглашаться не стоит. Но отказаться не было сил…
- Я зайду за тобой в одиннадцать.
- Окки.
Выгоревшие золотистые волоски на шее. Острые позвонки… Глядя Косте вслед, Антон снова ощутил то томительное чувство, которое не покидало его весь день. Он провел подушечкой пальца по своим губам. Кажется, они все еще горели от Костиных поцелуев. И – да, Антон хотел еще…
Думая над этим, он совсем запутался. Если целоваться с парнем - грязно и мерзко, то почему так кружится голова? Его влекло к Косте, влекло давно, но Городецкий все списывал на свое одиночество и невозможность завести новых друзей.
Мир закачался, как легкий поплавок, и перевернулся с ног на голову. Городецкий уже ни в чем не был уверен. Если это временное помрачение рассудка – оно скоро пройдет. А если нет?! Сидя на корточках, Антон курил и смотрел в ясное небо. Еще вчера все было так просто. Ни облачка…
***
Наскоро прибрав со стола, Антон выгреб из шкафа чистое белье и полотенце. Захватил шампунь и из ванной. Костя стоял, привалившись к косяку и смотрел, смотрел… От этого пристального взгляда Антона бросало то в жар, то в холод. Пытаясь побороть смущение, он подошел ближе. Но тут сосед почти грубо схватил его за плечо и подтолкнул к выходу.
- Идем.
Открывая дверь, Городецкий почувствовал, как парень прижимается к нему сзади, жарко дышит в затылок. Это длилось совсем недолго, но он так возбудился, что уже хватал воздух ртом. Слава Богу, на лестнице были выкручены лампочки – иначе бы Костя точно заметил… Черт, черт, черт. Что он делает?
Поднимаясь по лестнице, они то и дело задевали друг-друга, и Антон замирал от сладких спазмов внизу живота. Но как же это… даже просто взять Костю за руку - невозможно. Балконная дверь между этажами была приоткрыта, и блёклый свет фонарей освещал пустую площадку, усеянную окурками. Оба замедлили шаг, а затем и вовсе остановились.
Прижаться бы сейчас спиной к стене, а его – потянуть на себя… При мысли о том, каково это – вновь оказаться в кольце Костиных рук, Антон на миг задохнулся. Но тут двери лифта разъехались и на площадку вышла девчонка с ротвейлером. Опасливо покосившись на двух подозрительного вида мужчин, она открыла дверь своим ключом. Костя сжал его плечо:
- Нам сюда.
Их квартира тоже была торцевой. И дверь выкрашена голубой краской. Но на этом сходство кончалось. Переступив порог, Антон почувствовал, как спина покрывается мурашками. В квартире стоял дух нежити; тут даже воздух был вязким, как болотная трясина. Занавески из черного стекляруса колыхались, словно жирная черная ряска. Под потолком сгущался сумрак, природу которого он знал слишком хорошо…
- Погоди, я тебе сейчас воду включу. Ты пока раздевайся…
Красный отсвет в темных глазах… жарко тлеющие угли. Или показалось? Антону было не по себе, - он уже жалел, что пришел сюда. Сняв часы, мужчина положил их рядом с мобильником. Начал расстегивать манжеты на рубашке. Они столкнулись на пороге ванной – разминуться оказалось очень трудно. Перед глазами были Костины губы – бледно-розовые, припухшие, с торчащими краешками клыков. Он с трудом отвел взгляд.
В углу стояла стиральная машинка. – чтобы пройти, Антону пришлось прижаться к Косте вплотную. Сердце колотилось, как сумасшедшее. Неужели заметил? Но сосед уже ушел, оставив дверь приоткрытой. Запереться? Но тогда… мысль так и осталась недодуманной. Стянув майку и ставшие слишком тесными джинсы, он шагнул в ванну. Задернул занавеску и включил душ. Горячие струи приятно щекотали кожу. Откинув голову, Антон зажмурился. Намыленная рука съехала вниз по животу… Он уже ничего не мог с собой поделать.
- Ко-стя… - короткими выдохами, дрожа от наслаждения. Твердый член скользит в кулаке… звуки льющейся воды.
Дверь не скрипнула. Затаив дыхание, парень переступил порог. Антон оставил дверь открытой – зачем? Неужели… ждал его? Звуки, которые он услышал, заставили вампира прижаться спиной к батарее.
Свет и Тьма… Сколько ночей он не мог заснуть, думая об этом. Представляя Антона обнаженным, вздрагивающим от его прикосновений. Стянув футболку через голову, он потянул за шнурок на шортах… Рывком раздвинул занавески.
Затуманенным взглядом Антон смотрел, как молодой сосед переступает край ванной. Он уже не мог остановиться – даже если бы захотел. Часто дыша, Городецкий задвигал рукой быстрее. Костя закусил губу. Зрелище было настолько возбуждающим, что просто крышу сносило.
Опустившись на колени, парень обхватил мускулистые бедра, взглядом упрашивая покориться. С черных волос вниз стекала вода, пряди облепляли шею, и стрелки мокрых ресниц были так обольстительны…
Молодой вампир посмотрел на него снизу вверх. А затем поймал налитой член губами. Антона затрясло.
- Костя… Господи… перестань…
Его язык мучительно медленно дразнил головку… Городецкий прижался спиной к кафелю. Колени дрожали. Никогда раньше он не испытывал такого наслаждения. И когда Костя взял его целиком в свой горячий рот, мужчина не смог удержаться от стонов.
- Костя… о, пожалуйста… твою мать… - жалобно всхлипывал он, резкими толчками вбиваясь парню в глотку. Уже не в состоянии думать о том, каково сейчас ему.
Темноволосая голова, что двигалась у него между ног, была каким-то откровением. Рельефные мышцы на животе напряглись… но Костя вдруг отстранился. Вырвавшись, член брызнул густой струей спермы прямо ему в лицо. Антон ошеломленно смотрел на белые струйки, стекающие по впалым щекам. Запрокинув голову, Костя слизывал последние тягучие капли…
Городецкий протянул руку, помогая ему подняться с колен. В глазах было темно. Пытаясь отдышаться, Костя стоял, упершись руками в стену позади него. А потом поднял голову, посмотрев прямо в глаза. Но Антон не отвел взгляда.
- Спасибо, - еле слышно произнес он.
Костя моргнул, и губы расползлись в улыбке:
- Так тебе понравилось?
- Еще бы, - краснея, ответил Антон.
Потом Городецкий часто вспоминал этот момент. Слишком яркий, чтобы стереться из памяти. Ослепительно яркий, - чтобы помнить подробности. Засвеченный кадр, вырезанный из пленки жизни.
Потом были метания и гадкое чувство вины, - ведь люди ему доверяли… Но когда Костя обнимал его, целуя в шею, все это становилось неважно. Сбивчивый шепот: ну пожалуйста, я так хочу тебя , обжигающие прикосновения губ… Он просто не мог сказать «нет».
Другой бы давно укусил, но Костя не делал этого, давая возможность выбора. И в ту ночь, подставляя клыкам обнаженное горло, Антон знал: он правда этого хочет. Быть с ним, быть таким же как он. Ведь если ты свернул не там, то проще вернуться к развилке, чем пройти весь путь до конца и упереться в тупик.
Знаешь, я только одного понять не могу. Почему это вы выдаете нам лицензии, а не наоборот. Ведь ты же знаешь, что такое наш голод.
- Иди ко мне…
Это был не тот зов, что предназначен для безвольной жертвы, а куда более древний… Зов плоти.
А) - Костя, вы очень нравитесь нашей семье. Мне, Косте.
В) - Костя, зачем ты его привел?
- Чтобы он стал таким же как мы.
Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю.
О чем, Антон?
О том, что наши с вашими заключили договор. Что типа все можно, но только по очереди?
- Ко-стя, - прошептал он ему на ухо, и упрямые плечи вдруг сникли. – Хороший мой… - Антон прижался к нему щекой.
От меня: Что означает это "а, б", я не очень поняла. Подозреваю, что цитаты из книги. Но все ли?
@темы: Дозоры