20.04.2013 в 18:38
Пишет P.H. Craftlove:О криках, ушных затычках и незавидной участи, фанфик
Название: О криках, ушных затычках и незавидной участи
Автор: P.H. Craftlove
Бета: семьдесят девять процентов
Пейринг: Шерлок Холмс / Грегори Лестрейд, Джон Уотсон
Рейтинг: R
Размер: 4236 слов
Дисклеймер: от всего отказываюсь, мне и так неплохо)
Саммари: Что бывает, когда у тебя нет женщины, а у твоего соседа – есть… но не женщина. Фик про Джона и весну.
Предупреждения: OOC.
читать дальшеДжона Уотсона никак нельзя было назвать человеком простой судьбы. Жизнь он вел далеко не размеренную, а совсем даже наоборот – беспокойную и полную приключений. Нет, не то чтобы ему это не нравилось, но иногда до ужаса хотелось чего-то нормального и даже умиротворенного. И вот однажды ему представился волшебный, невероятный шанс провести тихий вечер с чашечкой чая и увлекательной книгой. Точнее, он думал, что представился.
Шерлок в свойственной ему своеобразной эксцентричной манере, крикнув на прощание что-то вроде: «Не жди, сегодня не вернусь!», унесся в туманную даль, а нежно любимая Джоном ночная смена в больнице неожиданно сместилась на день вперед.
Итак, операцию «спокойный вечер» можно было начинать.
Джон сладко потянулся, вслушиваясь в мерное похрустывание натруженных суставов, растянул губы в умиротворенной улыбке и отправился за первым номером сегодняшней шоу-программы – чаем.
Терпкий запах Эрл Грея, уютное тепло кружки… что может быть лучше! Улыбка Джона стала шире, он кивнул своим безмятежным мыслям и направился в гостиную. Устроив дымящуюся кружку с чаем на журнальном столике, он подошел к книжным полкам и принялся выбирать второй номер шоу-программы – книгу.
Среди ужасающе пыльных талмудов по криминалистике, принадлежавших тому, чье имя нельзя называть, потому что он может тут же вернуться и утащить на новое дело, скромно притаился самый, пожалуй, распространенный роман всех времен и народов – «Три мушкетера».
Противный голосок в голове простонал: «Джон, ску-у-у-учно!», но суть вечера как раз и заключалась в том, что он должен быть скучным. Да, скучным и совершенно спокойным. Джон удовлетворенно вздохнул и, подойдя к дивану, с наслаждением плюхнулся на мягкое сидение.
Глоток чая – перевернутая страница – глоток чая – перевернутая страница – глоток – страница – глоток… Джон мечтательно прикрыл глаза, наслаждаясь таким родным запахом гостиной, приглушенным шумом машин, лениво проезжающих по Бейкер-стрит, мерным тиканьем часов, громким хлопком входной двери… стоп! Джон резко выпрямился, едва не пролив на себя чай. Дверь? О, нет… Конец спокойствию. Он обреченно вздохнул, поглядел на уютно устроившийся на коленях томик и укоризненно покачал головой, словно во всем была виновата книга.
Со стороны лестницы доносился звук тяжелых шагов, и, кажется, было слышно что-то еще, но Джон никак не мог понять, что именно. Он снова вздохнул и невидяще уставился в книгу. Еще пара спокойных мгновений, и можно попрощаться с так редко посещавшей эту квартиру тишиной.
Джон напряженно посмотрел в сторону двери, чуть сжав в руке кружку. И, словно почувствовав его взгляд, та самая дверь с грохотом распахнулась, явив совершенно невероятную картину. Настолько невероятную, что Джон еще раз чуть не пролил на себя многострадальный чай.
В гостиную, задыхаясь, едва ли не хрипя, ввалились двое. Двое – это если получилось бы разобрать, где чьи конечности и где чье тело. Они страстно целовались, трогали друг друга за такие места, за которые Джон и сам любил потрогать. Подружек. Только тут о подружках речи быть не могло, потому что на глазах у изумленной публики Шерлок Холмс и Грегори Лестрейд буквально поедали друг друга, сгорая в пламени страсти, переплетаясь как два обезумевших осьминога. Всеми щупальцами, черт побери!
Джон открыл рот. И немедленно закрыл его, мечтая слиться с интерьером, спрятаться за книгу, прикрыть глаза непроницаемой повязкой… словом, сделать все, что угодно, лишь бы не видеть, как растрепанный и нетерпеливый Шерлок повис на не менее растрепанном Грегори.
«Они целуются», - тупо подумал Джон.
«Они сейчас трахаться будут, - мелькнула непрошенная и странная мысль. – Прямо тут, в гостиной».
Джон прекрасно осознавал, что невидимым он становиться не умеет, а потому просто встать и выйти не получится. Надо что-то делать, пока он не увидел больше, чем хотелось бы, потому что даже этого было слишком много. Нет-нет-нет, Джон отказывался наблюдать за продолжением банкета. Он же не вуайерист, не извращенец какой-нибудь. Он нормальный гетеросексуальный мужчина средних лет. Нет, нет и еще раз нет. Но что делать?
Этот актуальный вопрос занимал его ровно до тех пор, пока неоднозначная ситуация не разрешилась сама собой: Шерлок и Лестрейд, по-прежнему не замечая ничего вокруг, скрылись в спальне.
«В спальне Шерлока», - ошалело подумал Джон и шумно выдохнул, как только за чокнутой парочкой захлопнулась дверь.
М-да. Ничего подобного он не ожидал. Разумеется, в полное отсутствие какого бы то ни было влечения у Шерлока он не верил, но… с Лестрейдом? Это же Грег! Грег, который любил выпить после особенно трудного запутанного дела, который, порой, был не прочь перемыть несносному Холмсу косточки, обозвать его самыми последними словами (не в лицо, конечно). Грег, который никогда не казался Джону… геем? Мир сошел с ума.
Джон открыл рот, словно бы намереваясь что-то сказать, а потом понял, что, кроме Александра Дюма, который бы точно его не услышал и не смог ответить, ему поговорить не с кем, закрыл рот, медленно встал, стараясь игнорировать подозрительное шуршание, доносившееся со стороны спальни, и все также неторопливо пошел в сторону лестницы, ведущей в его комнату.
Он задумчиво разделся, аккуратно сложил вещи, разобрал кровать и улегся, надежно закутавшись в теплое одеяло. О только что увиденном он старался не думать.
Ему снилась какая-то обнаженная красотка с большой грудью, оседлавшая его бедра. Она грациозно двигалась, покачивая своими обильными прелестями. Джон радовался: нечасто удается закадрить такую цыпочку, в конце концов, пусть даже и во сне! И тут красотка открыла рот, разомкнув полные розовые губы, и отчетливо простонала:
- Да, вот так, о, да, сильнее-е-е-е-е!!!
И Джон бы исполнил просьбу девушки, да вот только… голос у нее был почему-то низким, хриплым и явно… мужским!
Уотсон немедленно очнулся и понял, что ему не приснилось. Конечно, никакой цыпочки, оседлавшей его бедра, не было, но вот крики и стоны никуда не исчезли. Наоборот, с каждым мгновением они становились все громче и, о ужас, доносились снизу, из спальни Шерлока, располагавшейся непосредственно под комнатой Джона.
Твою мать!
Сначала этот засранец не дает ему выспаться своей бесконечной активностью, потом таскает по всему городу, а теперь вот это?! Нет, позвольте…
Возмущению Джона не было предела. Конечно, Шерлок никогда не был идеальным соседом, это стало понятно в первый же день знакомства. Но жить с ним Уотсону нравилось, хотя иногда это было, мягко говоря, нелегко. И все-таки, такого он вытерпеть не мог!
Впрочем, что делать, он тоже не знал. Ворваться в спальню с криками и руганью? Неплохая идея. Но только… они же…
«Трахаются», - с трепетным ужасом подумал Джон.
Просто потрясающе. Его лучший друг трахается с инспектором Скотланд-Ярда. В своей спальне. Лежит под ним и стонет (о том, почему Шерлок непременно должен был быть «снизу» Джон предпочитал не думать совсем). Нет, не стонет. Он, твою мать, орет. Впрочем, разобрать точно, кто из них стонет и орет, не представлялось возможным. И слава богу, этого еще не хватало!
А потом Джон вдруг подумал о том, что у него вот уже несколько месяцев никого не было. И он сам не был бы в восторге, если бы его прервали в такой ответственный момент. В конце концов, эти двое не будут заниматься сексом ночь напролет (ведь не будут же?), рано или поздно они выдохнутся и дадут Джону (и всей улице заодно) выспаться. Да. Он не станет вмешиваться, просто спрячет голову под подушку. Вот так. Отлично, почти ничего не слышно. Чудно. Спать.
***
Через пару часов Джон с трудом осознал, что все еще не спит. Стоны и крики не прекращались.
«Да сколько можно?! Вечный двигатель у них там что ли?» - злобно подумал Уотсон, плотнее прижимая подушку к голове.
До рассвета всего пара часов. Ему ведь уже не раз приходилось проводить ночь не сомкнув глаз. Продержится. Ничего особенного.
Ему удалось задремать лишь под утро, когда страстная оргия внизу подошла к концу. Джон благодарил всех богов за то, что ему ничего не снилось.
***
В квартире было тихо, пожалуй, даже слишком тихо. Джон устало прикрыл глаза, покачал головой в ответ своим невеселым мыслям, наспех оделся и спустился на кухню. Никого. Отлично. Хотя бы позавтракать можно будет без приключений.
Когда дверь в проклятую спальню со скрипом приоткрылась, Джон как раз доедал поридж. Желание повернуться и проверить, кто же из двух нарушителей спокойствия покинул свою обитель страсти, было почти непреодолимым, но Уотсон всегда умел справляться с неуместными порывами. А потому он продолжил завтракать с поистине невозмутимым спокойствием.
Но в гостиной что-то прогрохотало, и тогда Джон все же обернулся. Лучше бы он этого не делал…
Пожалуй, в более неудобную ситуацию он попал только вчера. Как будто мало было бессонной ночи, полной воплей двух разбушевавшихся любовников, так вот теперь… В гостиной, потирая ушибленную ногу стоял совершенно голый Лестрейд, и его обычно смуглая кожа теперь напоминала по цвету спелый томат.
- Джон… эм… - неуверенно начал Грег. – Доброе… доброе утро, я не… не думал, что ты дома. Как… как дела?
Он нервно засмеялся.
Но не успел Джон открыть рот, как из спальни донеслось какое-то шуршание, и хриплый спросонья голос Шерлока громогласно возвестил:
- Там Джон? Скажи ему, что это все эксперимент!!!
Грег снова нервно засмеялся. Глаза его рассеянно блуждали по гостиной в поисках хоть какой-нибудь одежды или пледа…
- Доброе утро, - вежливо поздоровался Джон. – Заварить тебе, - он усмехнулся, - чаю?
- Нет, я… я пойду, - пробормотал Лестрейд, пятясь в сторону комнаты Шерлока. – Ты… надеюсь, тебе хорошо спалось?
- Просто прекрасно, - ухмылка Джона стала шире, - правда, иногда, сквозь сон, мне казалось, будто кого-то убивают или что в капкан попало какое-то дикое животное, больное бешенством. Но это ничего, я привык.
Лестрейд шумно сглотнул и скрылся в спальне. Джон уронил голову на руки и захохотал. Нет, он вовсе не хотел смущать бедного инспектора еще больше, но… просто не смог сдержаться. В конце концов, даже лучшие из нас иногда не чужды маленькой мести!
***
После памятной ночи прошла целая неделя, относительно тихая и спокойная. Джон ходил на работу, Шерлок занимался Работой, они раскрыли парочку занятных дел, скрупулезно записанных после этого в Блог. Ничего особенного. По крайней мере, ничего такого, что включало бы в себя мешающие спать стоны.
Джон был почти счастлив. Настолько, насколько может быть счастлив мужчина за тридцать с удручающим затишьем в личной жизни и постоянными стрессами, граничащими с домашним насилием.
Кстати говоря, главный зачинщик бытового террора последнее время как будто притих. Он вежливо желал Джону доброго утра, самостоятельно готовил себе чай и не пытался испортить воздух отвратительными экспериментами. Он не кричал, как ему невыносимо скучно, не оскорблял всех, кто попадался ему под руку… В общем, вел себя настолько необычно, что Джон сначала хотел пощупать ему лоб, а потом вспомнил о том, что случилось не так давно и с усмешкой подумал:
«Хорошо же тебя отделали».
***
В пятницу вечером Джон возвращался домой после особенно тяжелого рабочего дня. На самом деле, он бы предпочел провести грядущую ночь с пользой для… организма, но этот самый организм, казалось, подходил к крайней степени истощения, а потому ни о чем более веселом и занимательном, чем крепкий здоровый сон, и помыслить не мог. Что ж, ничего такого. В конце концов, сегодня Джон провел обеденный перерыв с пользой, точнее, с очаровательной медсестрой, которую природа одарила большими глазами и не только. Надо сказать, все внимание этих глаз досталось ему, и он теперь вполне мог рассчитывать на то, что следующие выходные не пройдут столь бездарно, как эти.
Джон отстраненно подумал, что весна все же не слишком хорошо сказывается на его настроении и образе мыслей: так много думать о сексе просто неприлично. Но, черт возьми, даже его холодный и замкнутый сосед умудрился найти себе пару! Жизнь определенно несправедлива.
Вернувшись домой, он только укрепился в этой мысли.
Подойдя к двери, ведущей в квартиру, Джон прислушался. У него в последнее время выработалась некоторая привычка, вполне обоснованная: он оценивал обстановку. Кто знает, что именно может твориться за закрытыми дверьми, когда у твоего соседа появилось столь неожиданное хобби – оглушительно громко заниматься сексом с неким инспектором Скотланд-Ярда? И вот, каждый раз, прежде чем зайти в квартиру, Джон некоторое время прислушивался к доносившимся из-за закрытой двери звукам, гадая, что именно он увидит, когда зайдет, и хочет ли он видеть это вообще?
В этот раз он стал невольным свидетелем очень интересного разговора.
Шерлок, судя по всему, занимался любимым делом – возлежал на обожаемом им диване и увлеченно что-то обсуждал. Разумеется, не сам с собой, хотя это он тоже делал нередко, а по телефону.
- Ох, инспектор, - донеслось из-за двери, - у вас такой… о, боже… красивый голос. Не останавливайтесь, расскажите мне об этом убийстве… полностью.
Джон едва слышно чертыхнулся. Глупостью или недогадливостью, что бы там ни говорил Шерлок, он никогда не отличался. Характерные задыхающиеся интонации в чуть хрипловатом голосе Холмса явственно намекали: он не просто так лежал и разговаривал по телефону. Рука его, с большой долей вероятности, ритмично двигалась. По члену. Джон вздохнул и чертыхнулся еще раз, но на этот раз почти растерянно.
Неужели из-за того, что его прекрасному соседу приспичило заняться самоудовлетворением в гостиной, сам он должен теперь стоять под дверью неизвестно сколько и терпеливо выжидать, пока все… закончится, и он сможет наконец войти в собственную квартиру?! Ну уж нет, не будет он больше потакать странным прихотям внезапно проснувшейся в Шерлоке сексуальности. Нет, нет и еще раз нет, он просто зайдет и поднимется в свою комнату, не удостоив этого засранца ни единым взглядом. Или лучше так: ворвется в гостиную и с порога выскажет все наболевшее. Да, точно.
- О, да, да… - снова донеслось до Джона. – Как… господи… как выглядит труп? Что? М-м-м… Обгорел? Прекрасно… что? Нет, я не о трупе. Продолжайте, инспектор, говорите, не останавливайтесь. О, да…
«Какого хрена он делает?» - раздраженно подумал Уотсон и все же распахнул злополучную дверь. Ногой.
Шерлок и в самом деле лежал на диване. Его излюбленный синий халат был распахнут самым неприличным образом и не скрывал совершенно ничего: ни голого Шерлока, ни его гордо торчащий член, по которому то лениво, то жадно и быстро скользили изящные пальцы.
- Инспектор… - почти всхлипнул Шерлок.
«У него что, особенно сильно встает на субординацию?» - удивился про себя Джон, запала которого, очевидно, хватило лишь на агрессию по отношению к несчастной двери.
Шерлок выгнулся дугой, рука его теперь двигалась так быстро, что казалась размазанным пятном. Он громко и бесстыдно застонал и наконец, замерев, кончил себе на живот.
- Я буду через полчаса, - устало проговорил он, отдышавшись. – И не смей к себе прикасаться, - после чего нажал «отбой» и положил телефон на грудь. – О, Джон, добрый вечер.
- И тебе того же, - мрачно поздоровался Джон.
Повисло неловкое молчание. Шерлок, нисколько не стеснявшийся ни наготы, ни следов недавнего сексуального бесчинства, спокойно смотрел на своего соседа и улыбался, мягко и почти сочувственно.
- Тяжелый день?
- Ну, что ты, - с усмешкой ответил Джон. – Вовсе нет. Я шел домой и прямо-таки мечтал увидеть бесплатное порно в гостиной.
Шерлок приподнял бровь.
- Ты хотел увидеть, как я мастурбирую?
Пожалуй, это и стало последней каплей. Джон просто не мог больше молчать, он грозно выпрямился, закрыл за собой дверь и сделал пару шагов к дивану.
- Шерлок, - начал он обманчиво спокойно, - я всегда догадывался о том, что твои представления о приличиях и личном пространстве отличаются от общепринятых, но это, знаешь ли, уже слишком. Вообще-то, я не гей, - тут Шерлок поморщился. Казалось, он готов вот-вот засмеяться, хотя сам Джон не находил в происходящем ничего забавного. – Если ты хочешь подрочить, у тебя есть твоя спальня! Если ты хочешь потрахаться, иди, твою мать, в другое место, потому что я, мать твою, не могу спать из-за ваших гребаных воплей! Я не собираюсь больше слушать все это. В следующий раз я просто вышвырну вас обоих!
Повисла неловкая пауза, во время которой Джон пытался отдышаться и понять, не наговорил ли он лишнего, а Шерлок, все еще не делавший попыток прикрыться и так и не убравший руку с обмякшего теперь члена, пристально вглядывался, следя за каждым изменением лица друга.
- Джон, - начал он наконец, - ты что… гомофоб?
- Что? – Джон даже задохнулся от возмущения.
- Я спрашиваю…
- Я слышал, спасибо, - раздраженно откликнулся Джон. – Это здесь не при чем. Слушай, ты правда не понимаешь, что не так?
Шерлок неопределенно пожал плечами. Разумеется, он не понимал, но признаваться в этом, очевидно, не собирался. Джон обреченно вздохнул и опустился в кресло, которое встретило его не менее обреченным скрипом, явно намекавшим на некую солидарность.
- Ладно, - начал Джон, пытаясь успокоиться. Он чувствовал себя усталым отцом, отчаявшимся объяснить недогадливому сыну, что такое хорошо, а что такое плохо. – Итак. Ты только что дрочил в гостиной. Это понятно?
- Очевидно, Джон, - язвительно ответил Шерлок. – Мне прекрасно известно, что именно я делаю, как и насколько долго. Так тебя интересуют подробности?
- Заткнись и слушай, - снова не вытерпел Джон. – Дрочить в гостиной – плохо. Нет, я просил помолчать. Так вот. Гостиная – это… эм… общественное место. А общественное место называется так не только потому, что в нем собирается общество, но и потому, что оно – общее.
- Спасибо за краткий экскурс в этимологию…
- Шерлок! – угрожающе прорычал Джон. – Суть общественного места, - продолжил он чуть более спокойно, - в том, что в него может зайти кто угодно и когда угодно. Твое разрешение при этом не требуется, а потому ты должен вести себя в соответствии с установленными нормами приличия.
- Каким образом мануальная стимуляция половых органов нарушает нормы приличия?
- Ты издеваешься?
- Да.
Джон тут же вскочил с кресла, рывком преодолел расстояние от него до дивана, на котором лежал все еще не прикрывшийся Шерлок (хотя бы руку с члена убрал, спасибо большое!), и, приняв угрожающую позу, не менее угрожающе произнес:
- Я не горю желанием наблюдать за тем, как ты… за твоей мануальной стимуляцией чего бы то ни было! Это понятно? Уважай мои глаза, в конце концов!
- Джон, - спокойно ответил Шерлок, - мне кажется, мы близки к тому, чтобы вернуться к вопросу о гомофобии.
Джон от такого едва не взвыл. Он судорожно провел рукой по волосам и, едва ли не умоляя, произнес:
- Просто не дрочи больше в гостиной, ладно?
- Ладно, - Шерлок равнодушно пожал плечами.
Джон шумно сглотнул и отвернулся, намереваясь скрыться в своей комнате.
- И вот еще что, - он сжал кулаки. – Пожалуйста, не кричи так сильно, когда Грег тебя…
За спиной Джона послышалось оскорбленное хмыканье.
- Ты смотришь, но не наблюдаешь, Джон. На основании чего ты сделал вывод о том, что кричу именно я? И с чего ты решил, что Грег меня…
- Хватит! Я ничего не хочу об этом знать! – вскипел Джон. – Я просто прошу вас быть потише. Я не страдаю вуайеризмом ни в какой форме, знаешь ли.
Он решил, что продолжать этот абсурдный разговор больше нет смысла, и решительно направился к лестнице. Когда он занес ногу над первой ступенькой, Шерлок снова подал голос:
- Обычно в таких случаях помогают беруши.
Джон едва не зарычал от отчаяния.
Стоит ли говорить, что в ту ночь он снова плохо спал? Казалось, доносившиеся снизу бешеные крики никогда не стихнут. Быть может, стоило последовать совету Шерлока?
***
- Добрый день, - приветливо улыбнулся Джон миловидной девушке-фармацевту, глаза у которой были не меньше, чем у той медсестры, - мне нужны беруши.
На самом деле, он вовсе не хотел идти на поводу у этих чокнутых любовников, но иного выхода просто не оставалось. Вот уже третью ночь подряд он почти не спал. Стоны и вопли, сотрясавшие всю Бейкер-стрит, с завидным упорством не становились тише. Джон все думал, неужели Шерлок настолько великолепен, раз Грег так громко… Черт, эта мысль, определенно, относилась к разряду не самых удачных. Нет, не так, она была Совсем. Не. Удачной. А он-то думал, что это Шерлок…
Нежелательные размышления прервал голос девушки, журчавший, словно высокогорный ручей жарким днем.
- Какие именно? – серьезно уточнила она.
«Они что, как-то различаются?» - удивился про себя Джон, но вслух со знанием дела ответил:
- Те, которые полностью изолируют любые звуки.
Девушка сочувственно улыбнулась.
- Шумные соседи?
- Вы даже не представляете, насколько…
Через полчаса Джон узнал, что девушку-фармацевта зовут Мэри, что дома у нее три кошки и что она обожает китайскую кухню и фильмы про Джеймса Бонда. Он глупо улыбался и думал, что невероятным образом нашел самого себя.
Они сидели в кафе и вели такие разговоры, о которых потом обычно ничего не помнишь, но непременно делаешь вывод, что нашел как раз того, кто тебе нужен.
- А зачем тебе все-таки беруши? – со смехом спросила Мэри, указывая на небольшой пакет из аптеки, лежавший на краю стола.
Джон замялся. Что тут можно ответить? «Я снимаю квартиру с чокнутым гением, который стал моим лучшим другом через пару часов после знакомства. Он любит взрывать нашу кухню, а заодно и мои жизненные устои. Мне нравится жить с ним, хотя иногда я готов убить его, расчленить и спрятать труп так, чтобы его никто никогда не нашел, но обычно мы находим общий язык. Вот только недавно он завел своеобразную привычку – трахаться с нашим общим знакомым. Громко трахаться. Теперь я не могу спать».
Он молчал так долго, что Мэри начала беспокоиться.
- У тебя все в порядке? – озабоченно спросила она, и Джон внутренне подпрыгнул от восторга: красивая девушка заинтересована в нем, красивой девушке не все равно, о боже!
- Да, - сдавлено откликнулся он, - да, конечно. Просто… на самом деле это – странная история.
- Я не против выслушать ее от начала и до конца, - кокетливо заметила Мэри, и сердце Джона совершенно точно пропустило пару ударов.
***
- Нет, погоди, он правда это делал?
- Да.
- Прямо в гостиной?
- Да, разговаривая с ним по телефону.
- Боже мой, и что потом?
- Потом я снова не мог спать!
- Это хорошие беруши, Джон. Сегодня ты точно выспишься. А на следующие выходные… не хотел бы ты…
- Хотел бы!
***
Домой Джон возвращался в невероятно приподнятом настроении: в кармане лежал приятно похрустываюший при ходьбе пакетик с берушами, а в телефонной книге блистал всеми цветами радуги телефон красотки Мэри, которая вовсе не пришла в ужас от милых особенностей его жизни… с Шерлоком. Жизнь прекрасна. Джон, насвистывая, открыл дверь и зашел в подозрительно тихую квартиру.
«Неужели они решили сменить обстановку?» - настороженно размышлял он, снимая куртку и поднимаясь в спальню.
Впрочем, радовался он рано. Стоило ему раздеться и лечь в кровать, как внизу громко хлопнула дверь. Джон покачал головой и с каким-то мстительным удовлетворением вставил беруши. Пошли они на хрен, сегодня он выспится!
***
Через пару часов обнаружилось, что беруши ему попались какие-то бракованные. Джон с обреченным стоном побился головой о подушку, потом освободил свои уши от лишних предметов и понял, что…
«Черт! Да так и оглохнуть можно!»
Вставив беруши обратно, он с яростью отбросил одеяло и, громко топая, спустился вниз. В гостиной находиться было решительно невозможно, казалось, прямо здесь и сейчас какой-нибудь режиссер-реалист снимает «120 дней Содома» с мартовскими котами в главной роли. Судя по всему, теперь к оглушительным крикам Лестрейда, которому явно было очень хорошо, добавилось явное восхищение Шерлока, который перестал сдерживать свои эмоции и… эм… разошелся. Джон скрипнул зубами.
Он решительным шагом подошел к двери в проклятую спальню и постучал. Изо всех сил. Естественно, никакой реакции не последовало. Судя по всему, сладкая парочка не заметила бы, даже если бы в дверь постучали кувалдой. И тогда Джон сорвался.
- ЗАТКНИТЕСЬ, МАТЬ ВАШУ! – заорал он страшным голосом.
Никакой реакции. Возможно, стоило попробовать нечто более изощренное. Джон еще раз скрипнул зубами и на этот раз зашел, как бы двусмысленно это ни звучало, с другой стороны:
- Грег, если ты не прекратишь орать, я сообщу Адерсону, что ты исключительно талантливо драишь полы.
Крики немедленно смолкли.
- Джон, это просто низко! – послышался возмущенный голос Шерлока.
Но разозленный Уотсон едва ли собирался задумываться о моральной стороне своего поступка. Он гордо тряхнул головой и отправился в свою спальню, намереваясь поспать хотя бы пару часов. Больше в ту ночь ему никто не мешал, хотя, возможно, беруши наконец-то сделали свое дело.
***
Утром Джон чувствовал себя не то чтобы очень отдохнувшим, но и не выжатым. У него не болела голова, в ушах не звенело от ночных воплей, а тело совсем не ныло. Отличный результат. Знал бы он, что на этих двоих так подействует простая угроза (которую, к слову, выполнять он и не собирался), пустил бы ее в ход гораздо раньше.
Тихонько посмеиваясь, Джон спустился на кухню.
Идиллия бывает разной. Для кого-то это – тихий вечер с книгой и чашкой чая, для кого-то – солнечный день на берегу моря, для кого-то – бешеные гонки на мотоциклах по ночному городу. В общем, вариантов может быть много. Но то, что Джон увидел буквально у себя под носом было, если можно так выразиться, идиллией идиллий.
Шерлок сидел за столом спиной к двери и, как ни странно, не заметил появления Джона. На нем, естественно, был любимый синий халат. Грег, завернутый во вторую жемчужину коллекции Шерлока - красный халат, что-то делал у плиты. От обоих исходила прямо-таки сбивающая с ног энергия, дать определение которой было сложно. Что-то теплое, милое и очень домашнее, пахнущее корицей и пирогами миссис Хадсон. Джон улыбнулся. Мешать им совершенно не хотелось, вчерашняя злость прошла без следа. Он просто стоял и наблюдал за невероятной картиной.
Грег, не оборачиваясь, спросил хрипловатым спросонья голосом:
- Хочешь кофе? – и, помолчав, ласково добавил: - Солнышко.
Шерлок что-то одобрительно промычал в ответ, явно не находя ничего особенного в подобном обращении. Зато это особенное нашел Джон.
Твою мать. Грегори Лестрейд, суровый и строгий инспектор полиции Большого Лондона, стоит на кухне, у плиты, и предлагает кофе Шерлоку Холмсу, наводящему ужас на каждого преступника в радиусе тысяч километров. И называет его при этом «солнышко». Твою мать.
Джон почувствовал, что его начинает трясти от беззвучного смеха, который вот-вот грозил перерасти в самую настоящую истерику. Решив, что его картине мира и так нанесен непоправимый ущерб и что через пару минут на ней точно будет изображен зеленый лужок с розовыми пони, он поспешно ретировался в спальню и лишь там позволил расхохотаться в голос. Да так громко, что внизу что-то загрохотало и послышалось недовольное бурчание Шерлока, который, очевидно, очнулся от любовного дурмана и снова был готов назвать всех окружающих идиотами.
Солнышко!
Джон подумал, что после этого потрясения ему точно придется взять отпуск и съездить на курорт, оставив этих двоих наслаждаться обществом друг друга. Он никак не мог перестать смеяться, но теперь в его истерическом хохоте все же не было издевки.
В общем-то, в какой-то момент он осознал: Лестрейд и Шерлок действительно счастливы, а потому он не имеет никакого права мешать им своим брюзжанием. В конце концов, их крики можно и потерпеть, ведь у Джона теперь есть пара чудесных желтых беруш и, конечно, Мэри.
URL записиНазвание: О криках, ушных затычках и незавидной участи
Автор: P.H. Craftlove
Бета: семьдесят девять процентов
Пейринг: Шерлок Холмс / Грегори Лестрейд, Джон Уотсон
Рейтинг: R
Размер: 4236 слов
Дисклеймер: от всего отказываюсь, мне и так неплохо)
Саммари: Что бывает, когда у тебя нет женщины, а у твоего соседа – есть… но не женщина. Фик про Джона и весну.
Предупреждения: OOC.
читать дальшеДжона Уотсона никак нельзя было назвать человеком простой судьбы. Жизнь он вел далеко не размеренную, а совсем даже наоборот – беспокойную и полную приключений. Нет, не то чтобы ему это не нравилось, но иногда до ужаса хотелось чего-то нормального и даже умиротворенного. И вот однажды ему представился волшебный, невероятный шанс провести тихий вечер с чашечкой чая и увлекательной книгой. Точнее, он думал, что представился.
Шерлок в свойственной ему своеобразной эксцентричной манере, крикнув на прощание что-то вроде: «Не жди, сегодня не вернусь!», унесся в туманную даль, а нежно любимая Джоном ночная смена в больнице неожиданно сместилась на день вперед.
Итак, операцию «спокойный вечер» можно было начинать.
Джон сладко потянулся, вслушиваясь в мерное похрустывание натруженных суставов, растянул губы в умиротворенной улыбке и отправился за первым номером сегодняшней шоу-программы – чаем.
Терпкий запах Эрл Грея, уютное тепло кружки… что может быть лучше! Улыбка Джона стала шире, он кивнул своим безмятежным мыслям и направился в гостиную. Устроив дымящуюся кружку с чаем на журнальном столике, он подошел к книжным полкам и принялся выбирать второй номер шоу-программы – книгу.
Среди ужасающе пыльных талмудов по криминалистике, принадлежавших тому, чье имя нельзя называть, потому что он может тут же вернуться и утащить на новое дело, скромно притаился самый, пожалуй, распространенный роман всех времен и народов – «Три мушкетера».
Противный голосок в голове простонал: «Джон, ску-у-у-учно!», но суть вечера как раз и заключалась в том, что он должен быть скучным. Да, скучным и совершенно спокойным. Джон удовлетворенно вздохнул и, подойдя к дивану, с наслаждением плюхнулся на мягкое сидение.
Глоток чая – перевернутая страница – глоток чая – перевернутая страница – глоток – страница – глоток… Джон мечтательно прикрыл глаза, наслаждаясь таким родным запахом гостиной, приглушенным шумом машин, лениво проезжающих по Бейкер-стрит, мерным тиканьем часов, громким хлопком входной двери… стоп! Джон резко выпрямился, едва не пролив на себя чай. Дверь? О, нет… Конец спокойствию. Он обреченно вздохнул, поглядел на уютно устроившийся на коленях томик и укоризненно покачал головой, словно во всем была виновата книга.
Со стороны лестницы доносился звук тяжелых шагов, и, кажется, было слышно что-то еще, но Джон никак не мог понять, что именно. Он снова вздохнул и невидяще уставился в книгу. Еще пара спокойных мгновений, и можно попрощаться с так редко посещавшей эту квартиру тишиной.
Джон напряженно посмотрел в сторону двери, чуть сжав в руке кружку. И, словно почувствовав его взгляд, та самая дверь с грохотом распахнулась, явив совершенно невероятную картину. Настолько невероятную, что Джон еще раз чуть не пролил на себя многострадальный чай.
В гостиную, задыхаясь, едва ли не хрипя, ввалились двое. Двое – это если получилось бы разобрать, где чьи конечности и где чье тело. Они страстно целовались, трогали друг друга за такие места, за которые Джон и сам любил потрогать. Подружек. Только тут о подружках речи быть не могло, потому что на глазах у изумленной публики Шерлок Холмс и Грегори Лестрейд буквально поедали друг друга, сгорая в пламени страсти, переплетаясь как два обезумевших осьминога. Всеми щупальцами, черт побери!
Джон открыл рот. И немедленно закрыл его, мечтая слиться с интерьером, спрятаться за книгу, прикрыть глаза непроницаемой повязкой… словом, сделать все, что угодно, лишь бы не видеть, как растрепанный и нетерпеливый Шерлок повис на не менее растрепанном Грегори.
«Они целуются», - тупо подумал Джон.
«Они сейчас трахаться будут, - мелькнула непрошенная и странная мысль. – Прямо тут, в гостиной».
Джон прекрасно осознавал, что невидимым он становиться не умеет, а потому просто встать и выйти не получится. Надо что-то делать, пока он не увидел больше, чем хотелось бы, потому что даже этого было слишком много. Нет-нет-нет, Джон отказывался наблюдать за продолжением банкета. Он же не вуайерист, не извращенец какой-нибудь. Он нормальный гетеросексуальный мужчина средних лет. Нет, нет и еще раз нет. Но что делать?
Этот актуальный вопрос занимал его ровно до тех пор, пока неоднозначная ситуация не разрешилась сама собой: Шерлок и Лестрейд, по-прежнему не замечая ничего вокруг, скрылись в спальне.
«В спальне Шерлока», - ошалело подумал Джон и шумно выдохнул, как только за чокнутой парочкой захлопнулась дверь.
М-да. Ничего подобного он не ожидал. Разумеется, в полное отсутствие какого бы то ни было влечения у Шерлока он не верил, но… с Лестрейдом? Это же Грег! Грег, который любил выпить после особенно трудного запутанного дела, который, порой, был не прочь перемыть несносному Холмсу косточки, обозвать его самыми последними словами (не в лицо, конечно). Грег, который никогда не казался Джону… геем? Мир сошел с ума.
Джон открыл рот, словно бы намереваясь что-то сказать, а потом понял, что, кроме Александра Дюма, который бы точно его не услышал и не смог ответить, ему поговорить не с кем, закрыл рот, медленно встал, стараясь игнорировать подозрительное шуршание, доносившееся со стороны спальни, и все также неторопливо пошел в сторону лестницы, ведущей в его комнату.
Он задумчиво разделся, аккуратно сложил вещи, разобрал кровать и улегся, надежно закутавшись в теплое одеяло. О только что увиденном он старался не думать.
Ему снилась какая-то обнаженная красотка с большой грудью, оседлавшая его бедра. Она грациозно двигалась, покачивая своими обильными прелестями. Джон радовался: нечасто удается закадрить такую цыпочку, в конце концов, пусть даже и во сне! И тут красотка открыла рот, разомкнув полные розовые губы, и отчетливо простонала:
- Да, вот так, о, да, сильнее-е-е-е-е!!!
И Джон бы исполнил просьбу девушки, да вот только… голос у нее был почему-то низким, хриплым и явно… мужским!
Уотсон немедленно очнулся и понял, что ему не приснилось. Конечно, никакой цыпочки, оседлавшей его бедра, не было, но вот крики и стоны никуда не исчезли. Наоборот, с каждым мгновением они становились все громче и, о ужас, доносились снизу, из спальни Шерлока, располагавшейся непосредственно под комнатой Джона.
Твою мать!
Сначала этот засранец не дает ему выспаться своей бесконечной активностью, потом таскает по всему городу, а теперь вот это?! Нет, позвольте…
Возмущению Джона не было предела. Конечно, Шерлок никогда не был идеальным соседом, это стало понятно в первый же день знакомства. Но жить с ним Уотсону нравилось, хотя иногда это было, мягко говоря, нелегко. И все-таки, такого он вытерпеть не мог!
Впрочем, что делать, он тоже не знал. Ворваться в спальню с криками и руганью? Неплохая идея. Но только… они же…
«Трахаются», - с трепетным ужасом подумал Джон.
Просто потрясающе. Его лучший друг трахается с инспектором Скотланд-Ярда. В своей спальне. Лежит под ним и стонет (о том, почему Шерлок непременно должен был быть «снизу» Джон предпочитал не думать совсем). Нет, не стонет. Он, твою мать, орет. Впрочем, разобрать точно, кто из них стонет и орет, не представлялось возможным. И слава богу, этого еще не хватало!
А потом Джон вдруг подумал о том, что у него вот уже несколько месяцев никого не было. И он сам не был бы в восторге, если бы его прервали в такой ответственный момент. В конце концов, эти двое не будут заниматься сексом ночь напролет (ведь не будут же?), рано или поздно они выдохнутся и дадут Джону (и всей улице заодно) выспаться. Да. Он не станет вмешиваться, просто спрячет голову под подушку. Вот так. Отлично, почти ничего не слышно. Чудно. Спать.
***
Через пару часов Джон с трудом осознал, что все еще не спит. Стоны и крики не прекращались.
«Да сколько можно?! Вечный двигатель у них там что ли?» - злобно подумал Уотсон, плотнее прижимая подушку к голове.
До рассвета всего пара часов. Ему ведь уже не раз приходилось проводить ночь не сомкнув глаз. Продержится. Ничего особенного.
Ему удалось задремать лишь под утро, когда страстная оргия внизу подошла к концу. Джон благодарил всех богов за то, что ему ничего не снилось.
***
В квартире было тихо, пожалуй, даже слишком тихо. Джон устало прикрыл глаза, покачал головой в ответ своим невеселым мыслям, наспех оделся и спустился на кухню. Никого. Отлично. Хотя бы позавтракать можно будет без приключений.
Когда дверь в проклятую спальню со скрипом приоткрылась, Джон как раз доедал поридж. Желание повернуться и проверить, кто же из двух нарушителей спокойствия покинул свою обитель страсти, было почти непреодолимым, но Уотсон всегда умел справляться с неуместными порывами. А потому он продолжил завтракать с поистине невозмутимым спокойствием.
Но в гостиной что-то прогрохотало, и тогда Джон все же обернулся. Лучше бы он этого не делал…
Пожалуй, в более неудобную ситуацию он попал только вчера. Как будто мало было бессонной ночи, полной воплей двух разбушевавшихся любовников, так вот теперь… В гостиной, потирая ушибленную ногу стоял совершенно голый Лестрейд, и его обычно смуглая кожа теперь напоминала по цвету спелый томат.
- Джон… эм… - неуверенно начал Грег. – Доброе… доброе утро, я не… не думал, что ты дома. Как… как дела?
Он нервно засмеялся.
Но не успел Джон открыть рот, как из спальни донеслось какое-то шуршание, и хриплый спросонья голос Шерлока громогласно возвестил:
- Там Джон? Скажи ему, что это все эксперимент!!!
Грег снова нервно засмеялся. Глаза его рассеянно блуждали по гостиной в поисках хоть какой-нибудь одежды или пледа…
- Доброе утро, - вежливо поздоровался Джон. – Заварить тебе, - он усмехнулся, - чаю?
- Нет, я… я пойду, - пробормотал Лестрейд, пятясь в сторону комнаты Шерлока. – Ты… надеюсь, тебе хорошо спалось?
- Просто прекрасно, - ухмылка Джона стала шире, - правда, иногда, сквозь сон, мне казалось, будто кого-то убивают или что в капкан попало какое-то дикое животное, больное бешенством. Но это ничего, я привык.
Лестрейд шумно сглотнул и скрылся в спальне. Джон уронил голову на руки и захохотал. Нет, он вовсе не хотел смущать бедного инспектора еще больше, но… просто не смог сдержаться. В конце концов, даже лучшие из нас иногда не чужды маленькой мести!
***
После памятной ночи прошла целая неделя, относительно тихая и спокойная. Джон ходил на работу, Шерлок занимался Работой, они раскрыли парочку занятных дел, скрупулезно записанных после этого в Блог. Ничего особенного. По крайней мере, ничего такого, что включало бы в себя мешающие спать стоны.
Джон был почти счастлив. Настолько, насколько может быть счастлив мужчина за тридцать с удручающим затишьем в личной жизни и постоянными стрессами, граничащими с домашним насилием.
Кстати говоря, главный зачинщик бытового террора последнее время как будто притих. Он вежливо желал Джону доброго утра, самостоятельно готовил себе чай и не пытался испортить воздух отвратительными экспериментами. Он не кричал, как ему невыносимо скучно, не оскорблял всех, кто попадался ему под руку… В общем, вел себя настолько необычно, что Джон сначала хотел пощупать ему лоб, а потом вспомнил о том, что случилось не так давно и с усмешкой подумал:
«Хорошо же тебя отделали».
***
В пятницу вечером Джон возвращался домой после особенно тяжелого рабочего дня. На самом деле, он бы предпочел провести грядущую ночь с пользой для… организма, но этот самый организм, казалось, подходил к крайней степени истощения, а потому ни о чем более веселом и занимательном, чем крепкий здоровый сон, и помыслить не мог. Что ж, ничего такого. В конце концов, сегодня Джон провел обеденный перерыв с пользой, точнее, с очаровательной медсестрой, которую природа одарила большими глазами и не только. Надо сказать, все внимание этих глаз досталось ему, и он теперь вполне мог рассчитывать на то, что следующие выходные не пройдут столь бездарно, как эти.
Джон отстраненно подумал, что весна все же не слишком хорошо сказывается на его настроении и образе мыслей: так много думать о сексе просто неприлично. Но, черт возьми, даже его холодный и замкнутый сосед умудрился найти себе пару! Жизнь определенно несправедлива.
Вернувшись домой, он только укрепился в этой мысли.
Подойдя к двери, ведущей в квартиру, Джон прислушался. У него в последнее время выработалась некоторая привычка, вполне обоснованная: он оценивал обстановку. Кто знает, что именно может твориться за закрытыми дверьми, когда у твоего соседа появилось столь неожиданное хобби – оглушительно громко заниматься сексом с неким инспектором Скотланд-Ярда? И вот, каждый раз, прежде чем зайти в квартиру, Джон некоторое время прислушивался к доносившимся из-за закрытой двери звукам, гадая, что именно он увидит, когда зайдет, и хочет ли он видеть это вообще?
В этот раз он стал невольным свидетелем очень интересного разговора.
Шерлок, судя по всему, занимался любимым делом – возлежал на обожаемом им диване и увлеченно что-то обсуждал. Разумеется, не сам с собой, хотя это он тоже делал нередко, а по телефону.
- Ох, инспектор, - донеслось из-за двери, - у вас такой… о, боже… красивый голос. Не останавливайтесь, расскажите мне об этом убийстве… полностью.
Джон едва слышно чертыхнулся. Глупостью или недогадливостью, что бы там ни говорил Шерлок, он никогда не отличался. Характерные задыхающиеся интонации в чуть хрипловатом голосе Холмса явственно намекали: он не просто так лежал и разговаривал по телефону. Рука его, с большой долей вероятности, ритмично двигалась. По члену. Джон вздохнул и чертыхнулся еще раз, но на этот раз почти растерянно.
Неужели из-за того, что его прекрасному соседу приспичило заняться самоудовлетворением в гостиной, сам он должен теперь стоять под дверью неизвестно сколько и терпеливо выжидать, пока все… закончится, и он сможет наконец войти в собственную квартиру?! Ну уж нет, не будет он больше потакать странным прихотям внезапно проснувшейся в Шерлоке сексуальности. Нет, нет и еще раз нет, он просто зайдет и поднимется в свою комнату, не удостоив этого засранца ни единым взглядом. Или лучше так: ворвется в гостиную и с порога выскажет все наболевшее. Да, точно.
- О, да, да… - снова донеслось до Джона. – Как… господи… как выглядит труп? Что? М-м-м… Обгорел? Прекрасно… что? Нет, я не о трупе. Продолжайте, инспектор, говорите, не останавливайтесь. О, да…
«Какого хрена он делает?» - раздраженно подумал Уотсон и все же распахнул злополучную дверь. Ногой.
Шерлок и в самом деле лежал на диване. Его излюбленный синий халат был распахнут самым неприличным образом и не скрывал совершенно ничего: ни голого Шерлока, ни его гордо торчащий член, по которому то лениво, то жадно и быстро скользили изящные пальцы.
- Инспектор… - почти всхлипнул Шерлок.
«У него что, особенно сильно встает на субординацию?» - удивился про себя Джон, запала которого, очевидно, хватило лишь на агрессию по отношению к несчастной двери.
Шерлок выгнулся дугой, рука его теперь двигалась так быстро, что казалась размазанным пятном. Он громко и бесстыдно застонал и наконец, замерев, кончил себе на живот.
- Я буду через полчаса, - устало проговорил он, отдышавшись. – И не смей к себе прикасаться, - после чего нажал «отбой» и положил телефон на грудь. – О, Джон, добрый вечер.
- И тебе того же, - мрачно поздоровался Джон.
Повисло неловкое молчание. Шерлок, нисколько не стеснявшийся ни наготы, ни следов недавнего сексуального бесчинства, спокойно смотрел на своего соседа и улыбался, мягко и почти сочувственно.
- Тяжелый день?
- Ну, что ты, - с усмешкой ответил Джон. – Вовсе нет. Я шел домой и прямо-таки мечтал увидеть бесплатное порно в гостиной.
Шерлок приподнял бровь.
- Ты хотел увидеть, как я мастурбирую?
Пожалуй, это и стало последней каплей. Джон просто не мог больше молчать, он грозно выпрямился, закрыл за собой дверь и сделал пару шагов к дивану.
- Шерлок, - начал он обманчиво спокойно, - я всегда догадывался о том, что твои представления о приличиях и личном пространстве отличаются от общепринятых, но это, знаешь ли, уже слишком. Вообще-то, я не гей, - тут Шерлок поморщился. Казалось, он готов вот-вот засмеяться, хотя сам Джон не находил в происходящем ничего забавного. – Если ты хочешь подрочить, у тебя есть твоя спальня! Если ты хочешь потрахаться, иди, твою мать, в другое место, потому что я, мать твою, не могу спать из-за ваших гребаных воплей! Я не собираюсь больше слушать все это. В следующий раз я просто вышвырну вас обоих!
Повисла неловкая пауза, во время которой Джон пытался отдышаться и понять, не наговорил ли он лишнего, а Шерлок, все еще не делавший попыток прикрыться и так и не убравший руку с обмякшего теперь члена, пристально вглядывался, следя за каждым изменением лица друга.
- Джон, - начал он наконец, - ты что… гомофоб?
- Что? – Джон даже задохнулся от возмущения.
- Я спрашиваю…
- Я слышал, спасибо, - раздраженно откликнулся Джон. – Это здесь не при чем. Слушай, ты правда не понимаешь, что не так?
Шерлок неопределенно пожал плечами. Разумеется, он не понимал, но признаваться в этом, очевидно, не собирался. Джон обреченно вздохнул и опустился в кресло, которое встретило его не менее обреченным скрипом, явно намекавшим на некую солидарность.
- Ладно, - начал Джон, пытаясь успокоиться. Он чувствовал себя усталым отцом, отчаявшимся объяснить недогадливому сыну, что такое хорошо, а что такое плохо. – Итак. Ты только что дрочил в гостиной. Это понятно?
- Очевидно, Джон, - язвительно ответил Шерлок. – Мне прекрасно известно, что именно я делаю, как и насколько долго. Так тебя интересуют подробности?
- Заткнись и слушай, - снова не вытерпел Джон. – Дрочить в гостиной – плохо. Нет, я просил помолчать. Так вот. Гостиная – это… эм… общественное место. А общественное место называется так не только потому, что в нем собирается общество, но и потому, что оно – общее.
- Спасибо за краткий экскурс в этимологию…
- Шерлок! – угрожающе прорычал Джон. – Суть общественного места, - продолжил он чуть более спокойно, - в том, что в него может зайти кто угодно и когда угодно. Твое разрешение при этом не требуется, а потому ты должен вести себя в соответствии с установленными нормами приличия.
- Каким образом мануальная стимуляция половых органов нарушает нормы приличия?
- Ты издеваешься?
- Да.
Джон тут же вскочил с кресла, рывком преодолел расстояние от него до дивана, на котором лежал все еще не прикрывшийся Шерлок (хотя бы руку с члена убрал, спасибо большое!), и, приняв угрожающую позу, не менее угрожающе произнес:
- Я не горю желанием наблюдать за тем, как ты… за твоей мануальной стимуляцией чего бы то ни было! Это понятно? Уважай мои глаза, в конце концов!
- Джон, - спокойно ответил Шерлок, - мне кажется, мы близки к тому, чтобы вернуться к вопросу о гомофобии.
Джон от такого едва не взвыл. Он судорожно провел рукой по волосам и, едва ли не умоляя, произнес:
- Просто не дрочи больше в гостиной, ладно?
- Ладно, - Шерлок равнодушно пожал плечами.
Джон шумно сглотнул и отвернулся, намереваясь скрыться в своей комнате.
- И вот еще что, - он сжал кулаки. – Пожалуйста, не кричи так сильно, когда Грег тебя…
За спиной Джона послышалось оскорбленное хмыканье.
- Ты смотришь, но не наблюдаешь, Джон. На основании чего ты сделал вывод о том, что кричу именно я? И с чего ты решил, что Грег меня…
- Хватит! Я ничего не хочу об этом знать! – вскипел Джон. – Я просто прошу вас быть потише. Я не страдаю вуайеризмом ни в какой форме, знаешь ли.
Он решил, что продолжать этот абсурдный разговор больше нет смысла, и решительно направился к лестнице. Когда он занес ногу над первой ступенькой, Шерлок снова подал голос:
- Обычно в таких случаях помогают беруши.
Джон едва не зарычал от отчаяния.
Стоит ли говорить, что в ту ночь он снова плохо спал? Казалось, доносившиеся снизу бешеные крики никогда не стихнут. Быть может, стоило последовать совету Шерлока?
***
- Добрый день, - приветливо улыбнулся Джон миловидной девушке-фармацевту, глаза у которой были не меньше, чем у той медсестры, - мне нужны беруши.
На самом деле, он вовсе не хотел идти на поводу у этих чокнутых любовников, но иного выхода просто не оставалось. Вот уже третью ночь подряд он почти не спал. Стоны и вопли, сотрясавшие всю Бейкер-стрит, с завидным упорством не становились тише. Джон все думал, неужели Шерлок настолько великолепен, раз Грег так громко… Черт, эта мысль, определенно, относилась к разряду не самых удачных. Нет, не так, она была Совсем. Не. Удачной. А он-то думал, что это Шерлок…
Нежелательные размышления прервал голос девушки, журчавший, словно высокогорный ручей жарким днем.
- Какие именно? – серьезно уточнила она.
«Они что, как-то различаются?» - удивился про себя Джон, но вслух со знанием дела ответил:
- Те, которые полностью изолируют любые звуки.
Девушка сочувственно улыбнулась.
- Шумные соседи?
- Вы даже не представляете, насколько…
Через полчаса Джон узнал, что девушку-фармацевта зовут Мэри, что дома у нее три кошки и что она обожает китайскую кухню и фильмы про Джеймса Бонда. Он глупо улыбался и думал, что невероятным образом нашел самого себя.
Они сидели в кафе и вели такие разговоры, о которых потом обычно ничего не помнишь, но непременно делаешь вывод, что нашел как раз того, кто тебе нужен.
- А зачем тебе все-таки беруши? – со смехом спросила Мэри, указывая на небольшой пакет из аптеки, лежавший на краю стола.
Джон замялся. Что тут можно ответить? «Я снимаю квартиру с чокнутым гением, который стал моим лучшим другом через пару часов после знакомства. Он любит взрывать нашу кухню, а заодно и мои жизненные устои. Мне нравится жить с ним, хотя иногда я готов убить его, расчленить и спрятать труп так, чтобы его никто никогда не нашел, но обычно мы находим общий язык. Вот только недавно он завел своеобразную привычку – трахаться с нашим общим знакомым. Громко трахаться. Теперь я не могу спать».
Он молчал так долго, что Мэри начала беспокоиться.
- У тебя все в порядке? – озабоченно спросила она, и Джон внутренне подпрыгнул от восторга: красивая девушка заинтересована в нем, красивой девушке не все равно, о боже!
- Да, - сдавлено откликнулся он, - да, конечно. Просто… на самом деле это – странная история.
- Я не против выслушать ее от начала и до конца, - кокетливо заметила Мэри, и сердце Джона совершенно точно пропустило пару ударов.
***
- Нет, погоди, он правда это делал?
- Да.
- Прямо в гостиной?
- Да, разговаривая с ним по телефону.
- Боже мой, и что потом?
- Потом я снова не мог спать!
- Это хорошие беруши, Джон. Сегодня ты точно выспишься. А на следующие выходные… не хотел бы ты…
- Хотел бы!
***
Домой Джон возвращался в невероятно приподнятом настроении: в кармане лежал приятно похрустываюший при ходьбе пакетик с берушами, а в телефонной книге блистал всеми цветами радуги телефон красотки Мэри, которая вовсе не пришла в ужас от милых особенностей его жизни… с Шерлоком. Жизнь прекрасна. Джон, насвистывая, открыл дверь и зашел в подозрительно тихую квартиру.
«Неужели они решили сменить обстановку?» - настороженно размышлял он, снимая куртку и поднимаясь в спальню.
Впрочем, радовался он рано. Стоило ему раздеться и лечь в кровать, как внизу громко хлопнула дверь. Джон покачал головой и с каким-то мстительным удовлетворением вставил беруши. Пошли они на хрен, сегодня он выспится!
***
Через пару часов обнаружилось, что беруши ему попались какие-то бракованные. Джон с обреченным стоном побился головой о подушку, потом освободил свои уши от лишних предметов и понял, что…
«Черт! Да так и оглохнуть можно!»
Вставив беруши обратно, он с яростью отбросил одеяло и, громко топая, спустился вниз. В гостиной находиться было решительно невозможно, казалось, прямо здесь и сейчас какой-нибудь режиссер-реалист снимает «120 дней Содома» с мартовскими котами в главной роли. Судя по всему, теперь к оглушительным крикам Лестрейда, которому явно было очень хорошо, добавилось явное восхищение Шерлока, который перестал сдерживать свои эмоции и… эм… разошелся. Джон скрипнул зубами.
Он решительным шагом подошел к двери в проклятую спальню и постучал. Изо всех сил. Естественно, никакой реакции не последовало. Судя по всему, сладкая парочка не заметила бы, даже если бы в дверь постучали кувалдой. И тогда Джон сорвался.
- ЗАТКНИТЕСЬ, МАТЬ ВАШУ! – заорал он страшным голосом.
Никакой реакции. Возможно, стоило попробовать нечто более изощренное. Джон еще раз скрипнул зубами и на этот раз зашел, как бы двусмысленно это ни звучало, с другой стороны:
- Грег, если ты не прекратишь орать, я сообщу Адерсону, что ты исключительно талантливо драишь полы.
Крики немедленно смолкли.
- Джон, это просто низко! – послышался возмущенный голос Шерлока.
Но разозленный Уотсон едва ли собирался задумываться о моральной стороне своего поступка. Он гордо тряхнул головой и отправился в свою спальню, намереваясь поспать хотя бы пару часов. Больше в ту ночь ему никто не мешал, хотя, возможно, беруши наконец-то сделали свое дело.
***
Утром Джон чувствовал себя не то чтобы очень отдохнувшим, но и не выжатым. У него не болела голова, в ушах не звенело от ночных воплей, а тело совсем не ныло. Отличный результат. Знал бы он, что на этих двоих так подействует простая угроза (которую, к слову, выполнять он и не собирался), пустил бы ее в ход гораздо раньше.
Тихонько посмеиваясь, Джон спустился на кухню.
Идиллия бывает разной. Для кого-то это – тихий вечер с книгой и чашкой чая, для кого-то – солнечный день на берегу моря, для кого-то – бешеные гонки на мотоциклах по ночному городу. В общем, вариантов может быть много. Но то, что Джон увидел буквально у себя под носом было, если можно так выразиться, идиллией идиллий.
Шерлок сидел за столом спиной к двери и, как ни странно, не заметил появления Джона. На нем, естественно, был любимый синий халат. Грег, завернутый во вторую жемчужину коллекции Шерлока - красный халат, что-то делал у плиты. От обоих исходила прямо-таки сбивающая с ног энергия, дать определение которой было сложно. Что-то теплое, милое и очень домашнее, пахнущее корицей и пирогами миссис Хадсон. Джон улыбнулся. Мешать им совершенно не хотелось, вчерашняя злость прошла без следа. Он просто стоял и наблюдал за невероятной картиной.
Грег, не оборачиваясь, спросил хрипловатым спросонья голосом:
- Хочешь кофе? – и, помолчав, ласково добавил: - Солнышко.
Шерлок что-то одобрительно промычал в ответ, явно не находя ничего особенного в подобном обращении. Зато это особенное нашел Джон.
Твою мать. Грегори Лестрейд, суровый и строгий инспектор полиции Большого Лондона, стоит на кухне, у плиты, и предлагает кофе Шерлоку Холмсу, наводящему ужас на каждого преступника в радиусе тысяч километров. И называет его при этом «солнышко». Твою мать.
Джон почувствовал, что его начинает трясти от беззвучного смеха, который вот-вот грозил перерасти в самую настоящую истерику. Решив, что его картине мира и так нанесен непоправимый ущерб и что через пару минут на ней точно будет изображен зеленый лужок с розовыми пони, он поспешно ретировался в спальню и лишь там позволил расхохотаться в голос. Да так громко, что внизу что-то загрохотало и послышалось недовольное бурчание Шерлока, который, очевидно, очнулся от любовного дурмана и снова был готов назвать всех окружающих идиотами.
Солнышко!
Джон подумал, что после этого потрясения ему точно придется взять отпуск и съездить на курорт, оставив этих двоих наслаждаться обществом друг друга. Он никак не мог перестать смеяться, но теперь в его истерическом хохоте все же не было издевки.
В общем-то, в какой-то момент он осознал: Лестрейд и Шерлок действительно счастливы, а потому он не имеет никакого права мешать им своим брюзжанием. В конце концов, их крики можно и потерпеть, ведь у Джона теперь есть пара чудесных желтых беруш и, конечно, Мэри.