13.07.2012 в 14:13
читать дальше**********************
Когда Лестрейд просыпается и выходит из комнаты, Шерлок спит в гостиной, отвернувшись к спинке дивана. Лестрейд наклоняется и легко встряхивает его за плечо.
- Бери его, - мутным голосом бормочет Шерлок. – Допроси его. Откуда у убитого нашлись деньги заплатить по счетам.
- Я понял, - отвечает Лестрейд и присаживается на диван, чтобы зашнуровать ботинки.
Шерлок упирается ступнями в его задницу.
Машина Майкрофта ждет Лестрейда у входа в «Спиди». Тонированное стекло опускается, Лестрейд подходит ближе и наклоняется, чтобы услышать, что ему скажут.
- Садитесь.
- Нет, - отвечает Лестрейд. – если вы едете со мной, то вы едете со мной. На моей машине.
- Угнанной машине.
- С климат-контролем.
- Не усугубляйте, инспектор.
- На мне висит избиение четырех незаконно задержанных нариков, несанкционированный обыск, превышение служебных полномочий, разглашение конфиденциальной информации третьему лицу, сокрытие улик, угон, и, знаете… - Лестрейд усмехается.
У Лестрейда отработан навык игры в гляделки с Шерлоком, он смотрит на Майкрофта, но почему-то видит только разбитое лицо Джона.
- … знаете, у нас же уйма времени, давайте все обсудим.
Лестрейд говорит негромко, к концу фразы переходя на шепот, и Майкрофт чуть подается вперед, видение Джона рвется, сквозь него Лестрейд наконец видит человека, которому хамит.
- Хорошо, Грег, - вдруг говорит Майкрофт. – Делайте так, как считаете нужным.
Уже в ворованной машине Майкрофт достает телефон, чтобы прочитать смс от Шерлока:
«Только посмей его уволить».
*******************
Женщина еще не старая, но довольно пожилая, она попросила, чтобы ее называли «Мэнни». Все утро шел мягкий нежный снег, и ее макияж чуть потек, разводы румян смешаны с тональным кремом, что старит ее еще лет на пять.
«Мэнни» напряжена, потому что сидящий за ее столиком Джон вцепился в столешницу и шипит ей прямо в лицо:
- Ты что, грохнула собственного сына?!
Джим виновато улыбается, он только что отнял у Джона свой телефон и теперь искал, куда перепрятать его.
- НАМ НАДО БЕЖАТЬ, блин. Блииин, - нога Джона под столом хуярит дабстеп.
- А вы точно частные детективы? – спрашивает «Мэнни».
- НЕТ, - Джон хватает Джима за волосы и ударяет мордой об стол, - ОН ЧАСТНЫЙ ДЕТЕКТИВ. А я его двоюродный брат и я болен. Я принял свои таблетки.
Не поднимая головы от стола, потому что Джон пытается поставить на нее солонку, Джим звонит кому-то и шипит в трубку:
- Я знаю, как действует метилдрен и это НЕ метилдрен, идиот!
«Мэнни» ставит сумочку себе на колени:
- Я думаю, мне пора.
- Нет, нет, - Джим сует Джону в руки банку колы. Джон пытается ее прокусить. – Ветеран войны. Сидит на успокоительных.
- Я воевал за тебя, сучка, - доверительно сообщает Джон.
- Спасибо, - благодарит «Мэнни». – Девушка в полиции сказала, что вы мне поможете.
Джон прокусывает банку. Кола шипучим фонтаном обдает все вокруг. Джим облокачивается на столик, обольстительно улыбается и говорит:
- Можете положиться на меня.
«Мэнни» достает из сумочки очень старую фотографию с оторванными углами.
Джон оттягивает ухо Джима и медленно говорит:
- О боже. Бесконечность.
Джим продолжает улыбаться, ударяя Джона по колену кулаком.
- Спагетти, - говорит Джон и пытается пожевать ухо Джима.
«Мэнни» молча протягивает Джиму фотографию.
*****************
Очередное утро, новый способ проснуться. Джим опять сидел на кровати в идеально выглаженном костюме и играл в Space Invaders на телефоне.
- На полу, - сказал Джим.
Джон наклонился, чтобы подобрать с пола еще горячую кружку. По вкусу это был безобидный Лемсип, хотя Джон предпочел бы пару таблеток аспирина и заменитель носа.
Оказалось, Джим закинул к противопростудному две, мать его, ДВЕ капсулы метилдрена.
Все потому, что Джон выглядел неработоспособным даже по мнению Джима. Джона нужно было подбодрить.
Синюшные отеки под веками, распухшая вдрызг переносица, наливающаяся опасной чернотой, белки глаз розовые от лопнувших сосудов, ввалившиеся щеки, покрытые жесткой щетиной.
Джиму нравилось, как выглядит Джон. Над Джоном словно висел товарный знак «Это сделал Джим». От браслета на ноге до последнего разорванного капилляра.
И Джим действительно смотрел на все это великолепие, пока Джон спал. Он не сомневался в действии снотворного на Джона, но ночью ему не хотелось ни секса, ни сна, ни заниматься делами.
Джим набирает сообщение «разберитесь с инспектором раз и навсегда».
********************
Джона слегка отпускает только после того, как они с Джимом выходят из «СТРОНИЧ», оставив «Мэнни» доедать размороженные морепродукты.
Джон не может понять, почему на его языке вкус лосьона после бритья. И почему у Джима одно ухо распухло и покраснело.
Джона переполняет эфедра и кофеин, он бежит, совершенно не понимая, куда, но Джим только следует за ним и, слегка задыхаясь, рассказывает историю:
- «Мэнни» приехала на опознание своего сына.
- Какого сына? – спрашивает Джон. В его голове работает мясорубка, мозг перемолот в фарш.
- Труп, Джонни, второй труп. Куда тебя несет? Стой, Джонни.
- Она узнала его?
- Они не виделись десять лет, поэтому пришлось пойти на второй круг. Когда ей сказали, что на счет сына поступила сумма в пятьдесят тысяч фунтов, она смирилась с утратой. Джонни, стой. Ты чертовски нервируешь меня.
Джон переходит на шаг, и Джим быстро нагоняет его.
- Ты идешь не в ту сторону.
- Я понятия не имею, куда иду, - соглашается Джон.
Разговор настолько непринужденный, будто они оба пьяны.
- Расскажи мне все, - просит Джон.
- «Мэнни» и ее ныне покойный сын однажды утром проснулись и свалили из Беджая.
- Беджая… Это порт в Алжире?
- Джонни, молодец. Хочешь еще метилдрена?
- Почему они уехали?
- В колониальный период кто-то из их семьи торговал алкоголем. Я не говорю, что эти черножопые сыны Аллаха не пьют сейчас, но ты же сам знаешь, что там творится после того, как французы кинули их. Джонни, как считаешь, это неполиткорректно: называть черножопых черножопыми? А, Джонни? Что более неполиткорректно – называть их тем, чем они являются или использовать на них дефолианты? Расстреливать их? Взрывать их? Как ты называл их, когда стрелял в них? Ты ведь убивал, это очевидно.
- Дефолиант не используется со времен Вьетнама, - говорит Джон. – Никого я не убивал.
- Ты разговариваешь во сне.
- Нет, - рассеянно отвечает Джон и останавливается у края дороги, чтобы поссать. За его спиной открывается ошеломляющий вид на огромное водохранилище.
- Ты даже не представляешь, - продолжает Джим, возвращаясь к своей истории. Он потрясающе рассказывает истории. Джон чуть обдолбан, он хочет лицензионный двд со всеми сразу. - Эти люди до сих пор усираются по поводу того, что когда-то были колонией.
- Не может быть, - разрывая магию голоса Джима, перебивает Джон.
Джим не обращает на это внимания:
- Просто зациклены на идее абсолютной мести. Все кругом должны им. Эта хуева рабская психология, Джонни, вот что я тебе скажу.
- Да ну.
- Религия, контрибуция, тоталитаризм, диетическое питание – это все рабская психология.
- Не уверен, что вижу связь.
- Никакой связи.
- Ты веришь в Бога? – вдруг спрашивает Джон.
- Еще бы, - отвечает Джим. – Он меня любит.
- Слишком сильно, я думаю.
- Печально, конечно, - Джим возвращается к Алжиру, - но чем им еще заниматься, если они просрали все, что оставили им французы и теперь только бесконтрольно ебутся и пытаются превратить росу в напалм. После бегства из Беджая парень свалил от «Мэнни». На дооооолгих десять лет. Она опознаёт его труп, становится наследницей пятидесяти тысяч, рассказывает, что в Беджая труп работал на Искандеров и дарит мне эту фотографию, чтобы я сделал вид, что веду расследование, потому что полиция подозревает ее саму в убийстве сына из-за денег. Господи, Джонни, это так… круто! Напиши об этом в своем блоге. А, черт, - Джим щелкает пальцами. – Ты не успеешь.
- Я так быстро бежал, что не заметил снайпера, - говорит Джон. Джим пожимает плечами. – Может, у него астма?
Джона до сих пор слегка трясет. Его подрагивающие пальцы сжимаются на шее Джима.
Для Джима это самое естественное продолжение их разговора. Для него – это единственно логичный ответ Джона. И он в восторге. Джон опять делает все правильно.
- Может, его нет? – выдыхает Джон. - И я побегу дальше.
Дуло пистолета упирается в живот Джона.
Сегодня мысли не задерживаются в голове Джона, он не успевает додумать ни одной, ему уже не интересен пистолет, он уже думает о том, что тело Джима никак не удается утопить из-за скопления газов в легких и кишечнике.
Бледные щеки Джима наливаются кровью, он хрипло шепчет:
- Всё? Вот так просто?
А потом его губы складываются в «Шерлок» и, возможно, он хотел бы что-то добавить, но последний кислород в его крови уйдет на то, чтобы спустить курок.
И слишком быстрые мысли Джона на перемотке транслируют огнестрельное ранение в печень, потеря крови, смерть, квартира Шерлока, в которой больше нет Джона. Жизнь Шерлока, в которой больше нет Джона. Блог Джона, в котором не появится ни одной записи.
Джим тяжело глотает воздух, но даже не прикасается к следам от рук на шее, когда Джон отступает.
- Почему ты это сделал? Ты ведь уже кончен, Джонни. Почему ты это сделал? – спрашивает Джим. Ему действительно интересно. Он хочет знать.
- Теперь, когда мы знаем, кто возможный убийца, нужно это доказать, - говорит Джон таким тоном, будто это все объясняет. – Если ты делаешь вид, что играешь честно.
Джим никогда не отказывает себе в своих желаниях. Он не понимает, почему не может выстрелить именно сейчас, когда ему так сильно этого хочется.
**********************
URL комментарияКогда Лестрейд просыпается и выходит из комнаты, Шерлок спит в гостиной, отвернувшись к спинке дивана. Лестрейд наклоняется и легко встряхивает его за плечо.
- Бери его, - мутным голосом бормочет Шерлок. – Допроси его. Откуда у убитого нашлись деньги заплатить по счетам.
- Я понял, - отвечает Лестрейд и присаживается на диван, чтобы зашнуровать ботинки.
Шерлок упирается ступнями в его задницу.
Машина Майкрофта ждет Лестрейда у входа в «Спиди». Тонированное стекло опускается, Лестрейд подходит ближе и наклоняется, чтобы услышать, что ему скажут.
- Садитесь.
- Нет, - отвечает Лестрейд. – если вы едете со мной, то вы едете со мной. На моей машине.
- Угнанной машине.
- С климат-контролем.
- Не усугубляйте, инспектор.
- На мне висит избиение четырех незаконно задержанных нариков, несанкционированный обыск, превышение служебных полномочий, разглашение конфиденциальной информации третьему лицу, сокрытие улик, угон, и, знаете… - Лестрейд усмехается.
У Лестрейда отработан навык игры в гляделки с Шерлоком, он смотрит на Майкрофта, но почему-то видит только разбитое лицо Джона.
- … знаете, у нас же уйма времени, давайте все обсудим.
Лестрейд говорит негромко, к концу фразы переходя на шепот, и Майкрофт чуть подается вперед, видение Джона рвется, сквозь него Лестрейд наконец видит человека, которому хамит.
- Хорошо, Грег, - вдруг говорит Майкрофт. – Делайте так, как считаете нужным.
Уже в ворованной машине Майкрофт достает телефон, чтобы прочитать смс от Шерлока:
«Только посмей его уволить».
*******************
Женщина еще не старая, но довольно пожилая, она попросила, чтобы ее называли «Мэнни». Все утро шел мягкий нежный снег, и ее макияж чуть потек, разводы румян смешаны с тональным кремом, что старит ее еще лет на пять.
«Мэнни» напряжена, потому что сидящий за ее столиком Джон вцепился в столешницу и шипит ей прямо в лицо:
- Ты что, грохнула собственного сына?!
Джим виновато улыбается, он только что отнял у Джона свой телефон и теперь искал, куда перепрятать его.
- НАМ НАДО БЕЖАТЬ, блин. Блииин, - нога Джона под столом хуярит дабстеп.
- А вы точно частные детективы? – спрашивает «Мэнни».
- НЕТ, - Джон хватает Джима за волосы и ударяет мордой об стол, - ОН ЧАСТНЫЙ ДЕТЕКТИВ. А я его двоюродный брат и я болен. Я принял свои таблетки.
Не поднимая головы от стола, потому что Джон пытается поставить на нее солонку, Джим звонит кому-то и шипит в трубку:
- Я знаю, как действует метилдрен и это НЕ метилдрен, идиот!
«Мэнни» ставит сумочку себе на колени:
- Я думаю, мне пора.
- Нет, нет, - Джим сует Джону в руки банку колы. Джон пытается ее прокусить. – Ветеран войны. Сидит на успокоительных.
- Я воевал за тебя, сучка, - доверительно сообщает Джон.
- Спасибо, - благодарит «Мэнни». – Девушка в полиции сказала, что вы мне поможете.
Джон прокусывает банку. Кола шипучим фонтаном обдает все вокруг. Джим облокачивается на столик, обольстительно улыбается и говорит:
- Можете положиться на меня.
«Мэнни» достает из сумочки очень старую фотографию с оторванными углами.
Джон оттягивает ухо Джима и медленно говорит:
- О боже. Бесконечность.
Джим продолжает улыбаться, ударяя Джона по колену кулаком.
- Спагетти, - говорит Джон и пытается пожевать ухо Джима.
«Мэнни» молча протягивает Джиму фотографию.
*****************
Очередное утро, новый способ проснуться. Джим опять сидел на кровати в идеально выглаженном костюме и играл в Space Invaders на телефоне.
- На полу, - сказал Джим.
Джон наклонился, чтобы подобрать с пола еще горячую кружку. По вкусу это был безобидный Лемсип, хотя Джон предпочел бы пару таблеток аспирина и заменитель носа.
Оказалось, Джим закинул к противопростудному две, мать его, ДВЕ капсулы метилдрена.
Все потому, что Джон выглядел неработоспособным даже по мнению Джима. Джона нужно было подбодрить.
Синюшные отеки под веками, распухшая вдрызг переносица, наливающаяся опасной чернотой, белки глаз розовые от лопнувших сосудов, ввалившиеся щеки, покрытые жесткой щетиной.
Джиму нравилось, как выглядит Джон. Над Джоном словно висел товарный знак «Это сделал Джим». От браслета на ноге до последнего разорванного капилляра.
И Джим действительно смотрел на все это великолепие, пока Джон спал. Он не сомневался в действии снотворного на Джона, но ночью ему не хотелось ни секса, ни сна, ни заниматься делами.
Джим набирает сообщение «разберитесь с инспектором раз и навсегда».
********************
Джона слегка отпускает только после того, как они с Джимом выходят из «СТРОНИЧ», оставив «Мэнни» доедать размороженные морепродукты.
Джон не может понять, почему на его языке вкус лосьона после бритья. И почему у Джима одно ухо распухло и покраснело.
Джона переполняет эфедра и кофеин, он бежит, совершенно не понимая, куда, но Джим только следует за ним и, слегка задыхаясь, рассказывает историю:
- «Мэнни» приехала на опознание своего сына.
- Какого сына? – спрашивает Джон. В его голове работает мясорубка, мозг перемолот в фарш.
- Труп, Джонни, второй труп. Куда тебя несет? Стой, Джонни.
- Она узнала его?
- Они не виделись десять лет, поэтому пришлось пойти на второй круг. Когда ей сказали, что на счет сына поступила сумма в пятьдесят тысяч фунтов, она смирилась с утратой. Джонни, стой. Ты чертовски нервируешь меня.
Джон переходит на шаг, и Джим быстро нагоняет его.
- Ты идешь не в ту сторону.
- Я понятия не имею, куда иду, - соглашается Джон.
Разговор настолько непринужденный, будто они оба пьяны.
- Расскажи мне все, - просит Джон.
- «Мэнни» и ее ныне покойный сын однажды утром проснулись и свалили из Беджая.
- Беджая… Это порт в Алжире?
- Джонни, молодец. Хочешь еще метилдрена?
- Почему они уехали?
- В колониальный период кто-то из их семьи торговал алкоголем. Я не говорю, что эти черножопые сыны Аллаха не пьют сейчас, но ты же сам знаешь, что там творится после того, как французы кинули их. Джонни, как считаешь, это неполиткорректно: называть черножопых черножопыми? А, Джонни? Что более неполиткорректно – называть их тем, чем они являются или использовать на них дефолианты? Расстреливать их? Взрывать их? Как ты называл их, когда стрелял в них? Ты ведь убивал, это очевидно.
- Дефолиант не используется со времен Вьетнама, - говорит Джон. – Никого я не убивал.
- Ты разговариваешь во сне.
- Нет, - рассеянно отвечает Джон и останавливается у края дороги, чтобы поссать. За его спиной открывается ошеломляющий вид на огромное водохранилище.
- Ты даже не представляешь, - продолжает Джим, возвращаясь к своей истории. Он потрясающе рассказывает истории. Джон чуть обдолбан, он хочет лицензионный двд со всеми сразу. - Эти люди до сих пор усираются по поводу того, что когда-то были колонией.
- Не может быть, - разрывая магию голоса Джима, перебивает Джон.
Джим не обращает на это внимания:
- Просто зациклены на идее абсолютной мести. Все кругом должны им. Эта хуева рабская психология, Джонни, вот что я тебе скажу.
- Да ну.
- Религия, контрибуция, тоталитаризм, диетическое питание – это все рабская психология.
- Не уверен, что вижу связь.
- Никакой связи.
- Ты веришь в Бога? – вдруг спрашивает Джон.
- Еще бы, - отвечает Джим. – Он меня любит.
- Слишком сильно, я думаю.
- Печально, конечно, - Джим возвращается к Алжиру, - но чем им еще заниматься, если они просрали все, что оставили им французы и теперь только бесконтрольно ебутся и пытаются превратить росу в напалм. После бегства из Беджая парень свалил от «Мэнни». На дооооолгих десять лет. Она опознаёт его труп, становится наследницей пятидесяти тысяч, рассказывает, что в Беджая труп работал на Искандеров и дарит мне эту фотографию, чтобы я сделал вид, что веду расследование, потому что полиция подозревает ее саму в убийстве сына из-за денег. Господи, Джонни, это так… круто! Напиши об этом в своем блоге. А, черт, - Джим щелкает пальцами. – Ты не успеешь.
- Я так быстро бежал, что не заметил снайпера, - говорит Джон. Джим пожимает плечами. – Может, у него астма?
Джона до сих пор слегка трясет. Его подрагивающие пальцы сжимаются на шее Джима.
Для Джима это самое естественное продолжение их разговора. Для него – это единственно логичный ответ Джона. И он в восторге. Джон опять делает все правильно.
- Может, его нет? – выдыхает Джон. - И я побегу дальше.
Дуло пистолета упирается в живот Джона.
Сегодня мысли не задерживаются в голове Джона, он не успевает додумать ни одной, ему уже не интересен пистолет, он уже думает о том, что тело Джима никак не удается утопить из-за скопления газов в легких и кишечнике.
Бледные щеки Джима наливаются кровью, он хрипло шепчет:
- Всё? Вот так просто?
А потом его губы складываются в «Шерлок» и, возможно, он хотел бы что-то добавить, но последний кислород в его крови уйдет на то, чтобы спустить курок.
И слишком быстрые мысли Джона на перемотке транслируют огнестрельное ранение в печень, потеря крови, смерть, квартира Шерлока, в которой больше нет Джона. Жизнь Шерлока, в которой больше нет Джона. Блог Джона, в котором не появится ни одной записи.
Джим тяжело глотает воздух, но даже не прикасается к следам от рук на шее, когда Джон отступает.
- Почему ты это сделал? Ты ведь уже кончен, Джонни. Почему ты это сделал? – спрашивает Джим. Ему действительно интересно. Он хочет знать.
- Теперь, когда мы знаем, кто возможный убийца, нужно это доказать, - говорит Джон таким тоном, будто это все объясняет. – Если ты делаешь вид, что играешь честно.
Джим никогда не отказывает себе в своих желаниях. Он не понимает, почему не может выстрелить именно сейчас, когда ему так сильно этого хочется.
**********************