Пистолет в руке Стайлза не дрожит. Питеру интересно, под чем он на этот раз. Может Стайлз поделится, если очень хорошо попросить? Слепота окружающих умиляет. В отчаянии Стайлза можно купаться, как в кровавой ванне.
- Вы с отцом друг друга стоите, - Питер легонько стучит когтистым пальцем по дулу и позволяет глазам светиться, - Я вскрою тебе грудную клетку раньше, чем ты даже подумаешь о том, чтобы нажать на спусковой крючок.
Стайлз снимает предохранитель. Улыбка кривая, сердцебиение мельтешит, как пьяный спринтер. Спотыкается, падает, опять скачет вперед.
- Я пришел попросить тебя по-хорошему. Никто почему-то этого не видит. Слепота окружающих удручает, - Питер вздергивает бровь и облизывает губы сухим языком.
- Я что, случайно задавил твоего щенка? Съел домашку по химии?
- Оставь это говно Дереку, - морщится, трет переносицу. Да, с такой концентрацией только пистолет на кого-то наставлять. - Ты собираешься убить Скотта, - это не вопрос.
Питер улыбается широко-широко. Ах вот оно что.
- Маленький Санчо Панса спешит на помощь своему Дон Кихоту, - обнажает клыки и коротко смеется, - Или ты Ланселот на страже у Короля Артура? Маленький-маленький рыцарь в панцире из человеческой кожи, - Питер тянется к нему, чтобы прекратить эту комедию, тянется, просто чтобы выбить пистолет из рук.
Выстрел звучит гулко, воняет жженой плотью и сожалением. Стайлз не такой, конечно ему это не нравится. Питер смотрит, как быстро затягивается дыра в плече.
Горло Стайлза под пальцами бледное и горячее, не слышно ничего, кроме барабанной дроби пульса. Питеру нравится запах страха, он пьет его, как вино.
- Я - Саурон и Дарт Вейдер в одном флаконе, - хрипит сквозь цепкую хватку, взгляд колкий, жгучий, - Тронешь Скотта - тебе каюк.
Питеру всегда было интересно, где и когда мальчишка потерял свой инстинкт самосохранения. Его как будто вырезали скальпелем, а он и не заметил. Украли, как индусы крадут органы у зазевавшихся туристов. Укол шприца - и ты просыпаешься обновленный с минус почкой в животе. Если повезет.
- Ты - малолетний идиот. Нет правда, чего ты пытался добиться этой демонстрацией?
- Признания, - кривая ухмылка, ищущий, пытливый взгляд скользит по лицу Питера, - Я всегда знал, что ты психопат, но ведь нужно убедиться, прежде чем. Я же не ты.
Питер улыбается в ответ.
- Записываешь меня? - нет, ну как тут не умиляться. Маленькие мальчики с их маленькими играми.
- Мне не нужно никого убеждать, - хаотичные вспышки страха. Кажется, они направлены не на Питера. Не совсем на Питера? Это любопытно. Он склоняет голову и принюхивается. Стайлз пахнет техникой и медикаментами.
- Что же тебе нужно?
- Вокруг нас столько смертей, столько говна, - он как будто декламирует давно заученную речь, - Я просто избавлю этот мир от психопата. Вот и все.
- Значит это что...предупреждение? Как мило. Но неубедительно.
- Питер, ты обижаешь мои интеллектуальные способности, - морщится брезгливо. Питер правда убил бы его еще в самом начале. Если бы это не было так интересно.
- Я весь внимание, - он даже чуть ослабляет хватку. Стайлз сглатывает тяжело.
- Здесь все заминировано, - взгляд блестящий, безумный. Питер ловит себя на мысли, что смотрит будто на отражение себя в не лучшие свои денечки.
- Что-то я не слышу тикающего механизма.
- Слышишь, - облизывается нервно. Питер слышит его сердце. И техника. Железо и сердце. Питер чувствует, как брови ползут вверх. Внезапно, они со Стайлзом оказываются на равных.
- Детонатор, завязанный на твой пульс. Серьезно? - он восхищен, нет правда восхищен.
- Говорю же, не Ланселот, - потирает шею с четкими отметинами пальцев.
- Мальчик-суицидник. Вот это да. А если я позвоню Скотту и скажу, что его дружочек решил покончить с собой?
Хмурый, обеспокоенный взгляд.
- В моей крови больше транквилизаторов, чем красных кровяных телец. Пока он доедет...Бум! - изображает руками нечто, похожее на распускающийся цветок.
- Совсем рехнулся, - Питер констатирует. Питер доволен, как слон. Такого для него еще никто не делал, правда. Это льстит. Это свежо и оригинально, - Ты мне нравишься.
- Извращенец, - хмыкает. - Расклад такой - звонишь, сдаешься Ардженту. Тебя приедут, свяжут-упакуют, и привет-пока.
- Или...- Питер хочет, чтобы он сказал это вслух. Хочет больше всего на свете. Это заводит, как прелюдия к сексу, даже чуть больше.
- Или мы будем сидеть и слушать звук моего затухающего сердца, а потом нас размажет по стенкам, и Дереку придется отвалить нехилую сумму за чистку помещения, - чеканит бодро и почти радостно. В уголках глаз залегли первые тени медикаментозной сонливости.
- Псих, - Питер довольно смеется, - Нужно было укусить тебя еще тогда, мы бы отлично подружились. Но знаешь, ты кое-чего не учел.
Стайлз растерянно шарит взглядом по его лицу, просчитывая, по всей видимости, сотни и десятки тысяч вариантов развития событий.
- И чего же? - хмуро, неверяще. Они сейчас как два стратега за шахматной доской, и Питер отлично знает одно. Он умеет нарушать правила, как никто другой.
- Человеческое сердце так легко обмануть, - скорбно складывает брови домиком и нависает над Стайлзом. Он все еще не понимает. - У нас есть два варианта - я подвешиваю тебя на цепь и пытаю, пока транквилизатор не выведется из крови с потом, слезами, мочой и прочими прилагающимися.
- Или? - Стайлз спрашивает, и его сердце, маленькое испуганное сердечко сейчас похоже на кролика, почуявшего лису.
- Или это, - поддевает пальцем подбородок Стайлза, поглаживает, почти нежно. Когтями царапает щеку, задумчиво, чуть склонив голову набок. Смотрит в расширившиеся зрачки. Красивые глаза, красивые зрачки. Стайлз сглатывает так громко, что Питер невольно усмехается. В воздухе пахнет страхом совсем другого рода. И еще кое-чем сладким и карамельным.
Питер кусает его за нижнюю губу - серьезно, с клыками и кровью, а потом целует - тоже серьезно, с кровью и языком, размазывая красное и металлическое по их губам. Стайлз протестующе мычит. И чем больше он вырывается, тем вкуснее, тем глубже поцелуй. Питер держит его за загривок, как щенка. Отстраняется, окидывая оценивающим взглядом.
- Вполне работает, как считаешь? - легонько проводит пальцами по изрезанному запястью, куда встроен маленький датчик. Вырвать его - и они взлетят к чертям собачьим. Сразу в ад или рай. Но ведь можно поразвлечься напоследок, а?
Стайлз пытается вырваться, серьезно сбежать. Питер обхватывает его за пояс, прижимает к себе. Трется щекой о щеку - ни капли нежности, но они ведь только начинают.
- Будешь хорошим мальчиком - и из этого выйдет что-нибудь приятное, - мурлычет на ухо. Стайлз дышит так тяжело и быстро, будто сейчас впадет в одну из своих фирменных панических атак. Питеру все равно, ему это даже на руку.
- Ты же знал, к кому идешь. Ты должен был просчитать, - посмеивается тихо, впиваясь в липкую, потную от страха кожу на шее. Чувствительный, следы появляются легко, стоит лишь коснуться.
- Я не... - вжимается задницей в стол, но больше не пытается удрать, - Откуда я должен знать, что ты не прочь поиграть за обе команды? - Питер дергает ремень на его штанах, и медленно ведет взглядом снизу вверх. Он не знает что сейчас такое на его лице, но у Стайлза отвисает челюсть и он бросает короткое, тихое "твою мать". Звучит, как приглашение.
- Ты же знаешь, в мире животных, и волков в том числе, это обычная вещь, - стягивает штаны чуть ниже, они болтаются на бедрах. Питер все еще ничего не сделал. Ничего такого. Перед ним дилемма, - Доказывать свою доминантность через секс, - держит Стайлза за холку, заглядывает в глаза. Чтоб он сдох, но маленький засранец не боится и в половину так, как должен. И все-таки.
- Я настолько крут, что мне нужно что-то доказывать? - у него хватает гонора, чтобы издевательски вздернуть брови и фыркнуть.
- Ответь мне на один вопрос, и может быть я тебя не изнасилую, - Питер легонько гладит его поверх боксерок, просто дразнит. Это ничего, это ни о чем. У Стайлза трепещут ноздри - то ли от злости, то ли от. Да хрен его разберет под таким количеством наркоты.
- Как будто у меня есть выбор, - Питер слушает его сердце, и ему нравится то, что он слышит.
- Откуда столько суицидальных наклонностей?
- Откуда столько гомицидальных? - хмыкает, и впивается пальцами в край стола, как будто морально себя готовит.
- Туше, - Питер опять улыбается. Нет правда, с этой хитрожопой малолеткой это на диво легко и приятно. Он начинает стаскивать с себя футболку, и у Стайлза будто сносит плотину.
- Затрахало уже, что каждый второй пытается поиметь во все дыры. Как будто мы тут все для развлечения тусим, живем, дохнем как собаки. Давайте поделаем это еще и за деньги, почему бы и нет? Надоело хоронить друзей, надоело мысленно прощаться со Скоттом, каждый раз когда мы расходимся по своим охренеть каким важным делам - ведь надо спасти все это нечеловеческое кодло, и человеческое тоже, ведь больше никто не сможет, у них самих ни рук, ни ног, ни мозгов не хватает. Конечно же. У меня уже заказаны погребальные венки на всех нас - ну так, на всякий случай, чтобы отец не тратился. Думаю забронировать сразу пару уютных местечек на кладбище, а то еще похоронят непонятно где. Заебало, - выдыхает горячо, тяжело, так, будто ломается внутри, отводит взгляд, - Все время быть слабым, все время быть по другую сторону от пистолета. Я хочу упреждать нападения, а не подсчитывать трупы уже постфактум. Я никому, - смотрит в глаза Питеру, прямо вот в глаза, с каким-то злым остервенением, - Никому не позволю обижать моих друзей.
- Даже ценой своей жизни, - Питер задумчиво рассматривает влажные, сочные губы и блестящие глаза. Под чем бы он ни был, дурь хорошая. И язык развязывает только так.
- И задницы. Если придется. Хотя не хотелось бы.
- Ну я просто сейчас заплачу от умиления, - издевательски медленно водит ладонями по бокам Стайлза, и по бедрам, стискивает зад покрепче. Он все еще решает. Трахнуть мальчишку сейчас - и Скотт точно его прикончит. Соберет всю ватагу вместе с Арджентом, Шерифом, и даже Дерек станет на их сторону. Один перепих явно того не стоит.
- Я передумал. Давай лучше пытки, - осипший и взволнованный. Питер не знает, это страх, отвращение. Или. И почему у них все не как у людей.
- Поздно, - сильно стискивает запястье Стайлза и подносит к самому носу. Медленно проводит языком по крошечным датчикам.
- Я их выдерну на фиг. И мы взлетим, - слабо, неубедительно. Трепыхается, и пульс трепыхается, чуть более медленный, чем нужно.
- Момент упущен, - Питер обхватывает маленькую железку губами и посасывает, оставляя засос на коже вокруг, покусывает, а затем ладонь. Стайлз морщится, господи, морщится. Питер смеется, довольный.
И опускается на колени.
Стайлз таращится на него, как на выходца с того света. Питер - король неожиданных ходов, он должен был знать. Таращится на голый торс и сильные руки, на шею, губы чуть разомкнуты, и Питер бы многое отдал, чтобы Стайлз сказал сейчас что-нибудь, что там у него в голове. Ему правда интересно. А это случается так редко. Раз в десять лет, не чаще.
Питер слушает сбившееся дыхание, довольно жмурясь, и целует бледный живот в родинках. Стайлз отказывается раздеваться даже под страхом смерти, поэтому он елозит руками под слоем рубашек-футболок, ласкает спину, сжимает ягодицы. Косточки на бедрах выпирают смешно, и он закусывает сначала одну, потом другую. А затем сдергивает боксерки, и время ненадолго останавливается. Тяжелеет, как влажная ткань, как смола и жидкий янтарь. Весь мир сужается до еле слышимых стонов, дрожащих и сдержанных, как будто Питер и так не услышит все, что ему нужно.
Он вылизывает, посасывает и дразнится, он думает, что неплохо бы бросить Стайлза как есть, со стояком - пусть знает. Если он считает Питера таким прямо говнюком. Но сильные тонкие пальцы путаются в его волосах, не то пытаясь отстранить, не то поощряя, и в сущности все равно. Питер его приручит, так или иначе. Когтями у горла или губами на члене - не суть важно.
Стайлз дергается бедрами, запрокидывает голову назад. Длинная шея красиво выгибается, рот приоткрыт. Так сладко, так возбуждающе. Полное подчинение.
Питер ухмыляется, промокая рот салфеткой. Стайлз не прав насчет девочек, мальчиков и "игры за обе команды", Питера всегда в первую очередь возбуждали мозги, и черт побери, Бикон Хиллз не самый роскошный цветник, чего греха таить.
Стайлз разлепляет глаза - теперь, кажется, стало только хуже, и Питер запоздало думает, что план был не такой уж и блестящий. Но приятный, черт побери.
- Внезапный, как инфаркт, - Стайлз расслабленно кривит губы в улыбке, получается неубедительно, и он перестает пытаться. Уголки рта опускаются, и он, повинуясь какому-то неведомому инстинкту, тянет Питера на себя. Зеркалит то, как это делал он сам, только мягче, сочнее. Людей мало волнует кровь и доминантность. Питеру интересно, что волнует Стайлза. Он вообще слабо понимает, какого хрена они делают, ну, кроме того что пытаются друг друга отыметь. Образно выражаясь.
Питер думает, что нужда и одиночество - страшные вещи для людей. Для волков, впрочем, тоже. Поэтому иногда случаются даже такие иррациональные вещи. Стайлз посасывает его губу медленно и обстоятельно, тянет на себя. Слишком, опасно сонный. Питер выпускает коготь, оставляет кровавую борозду на животе, затем еще одну. С удовольствием. Пора бы уже остановиться. Но эта ленивая, сонливая нежность, умирающая, на грани остановки дыхания - в этом что-то такое есть. Наверное, у Питера тоже суицидальные наклонности, потому что его и взрыв сейчас разделяет несколько ударов сердца расслабленного, красивого мальчишки.
- Не очень-то сработало, - Стайлз шепчет, губы опухли, глаза слипаются.
- По кофейку тогда? - Питер забавляется. Господи, ему давно не было так...живо. Адреналинисто, ярко.
- Почему Скотт? - они уже одной ногой на том свете, и Питер прикидывает, успеет ли выскочить в окно, когда рванет. И успеет ли, сжимая в руках одно обмякшее тело.
- Потому что он особенный. Настоящий Альфа. Такие раз в сто лет появляются. И потом, он маленький. Дешево и сердито, - Питер пожимает плечом. Это же логично.
Взгляд Стайлза становится чуть более осмысленным.
- Тогда лучше убей меня сразу, потому что я не остановлюсь.
Питер пытливо склоняет голову набок, губы подрагивают от сдерживаемой улыбки.
- Ты ведь никого не хочешь убивать, - только сам нарывается, раз за разом. Самоубийца.
- Я вернусь. С планом получше, - натягивает штаны. Дышит тяжело, и чуть не заваливается набок. Питер смотрит и все еще не может понять.
- Убить меня?
- Точно, - впивается зубами в железку на венах, вытаскивает, разбрызгивая кровавые капли. Цепляется за вторую.
- Хорошо. Отлично. Кофе?
- Ага, - железки падают на пол с тихим звоном. Никакого взрыва. Только медленное, сонное сердцебиение Стайлза.
Питер не выдерживает и начинает хохотать.

- Поехали в Вегас играть в покер, а? У тебя точно получится, - Питер сидит, подперев рукой щеку и, да, умиляется. Он хочет взять этот злой гений под свою опеку. И может быть что-нибудь еще.
- Отстанешь от Скотта? - Стайлз вливает в себя уже третью чашку кофе и закидывается какими-то таблетками. Взгляд из мутного постепенно становится оживленным.
- Ни за что.
- Тогда иди в жопу.
- Хорошо, поворачивайся.
- Господи, - Стайлза закатывает глаза, и покрепче обнимает пальцами чашку. Питер почему-то уверен, что он уже прикидывает, какими еще способами его можно умертвить в ближайшем будущем. Почему-то, его это дико заводит.